-- Слабостей? Или эмоций. -- Ветров усмехнулся. -- Больше чем ты можешь себе представить. Но Лис их не видит.

-- Мне плевать на твои слабости! -- Алекса завело по новой. Он ревновал, перестал понимать ситуацию и от того бесился. -- Ты должен просто исчезнуть и не отсвечивать! Твой Лис и твоя бл..кая семейка тоже.

-- Ты что то имеешь против меня?

-- Да!

-- Продолжай..

-- Ах, так тебе перечислить? Ты.. натурально @баный неадекват! Вот! Как тебе, оперативно? И крыша у тебя с протечкой. И семейка твоя гнилостная, которая всем рулит в этом городе может катиться ко всем чертям!

Ветров рассмеялся. Знал, что это изничтожит оппонента, но не старался сдерживаться. Еще никто не был с ним так откровенен.

-- Спасибо. За хорошую порцию желчи в твоём голосе, -- тихо заключил он, сворачивая к дамбе. Ему хотелось наконец перейти к главному, ведь от нытика кое что зависело в его плане, но на правах ведущего решил дать этому нервному парню возможность выговориться.

-- Это не желчь, мать твою, это куски говна! И не надо мне заливать про свои искренние чувства к Софии, не смей даже заикаться об этом! Иначе я за себя не ручаюсь.

Алекс скрестил руки на груди. Хренов мажор только и делал, что заставлял его злиться.

-- Это можно воспринять как ревность. По этой причине ты от всех скрываешь свое с Софией условное родство?

Тимур впервые задал себе серьезный вопрос: готов ли он ради своего чувства, внезапного и немного безумного, отобрать Софию у другого? Это ведь уже будет не просто попытка завоевать девушку, а целенаправленная кража - готов ли он предложить ей больше, чем этот человек? Или все это окажется эгоистичным выпадом, чтобы утолить свою секундную жажду.

Самокопания были прерваны внезапно, простым нажатием на педаль.

Машина резко затормозила и Алекса сначала выкинуло вперёд, чтобы вновь прижать к спинке сиденья.

Прежде чем ответить шатен осмотрелся, чтобы понять куда их занесло. Дамба, безлюдное место. За бессмысленной болтовней машина успела пересечь достаточной.

Над городом висел белесый лик луны превращающий силуэты высоток в безликий серый лес, и только верхние этажи ещё горели квадратами окон электрического света. В просветах между ними виднелись нагромождения туч, полные обещания ненастья.

-- Кто ты такой, что Тебя должно это волновать?

Раньше Ветров думал, что эта надоедливая муха неравнодушна к Даньке, но жизнь преподнесла сюрприз. Пришлось добровольно облачиться в "доспехи", лишь бы не дать сердцу реагировать, и не позволить холодному и цепкому разуму управлять телом.

-- Я просто хочу отметить, -- с расстановкой стал говорить Тимур обернувшись и посмотрев на попутчика горячо и твердо, --- что ты для меня никакое не препятствие, даже если научился поливать все вокруг трехэтажный матом и спускать по утрам на трусики сводной сестры.

-- Завались, полудурок!

Алексу вмиг стало душно. Он распахнул дверцу и буквально вывалился из салона. Покружил вокруг багажника и закурил. Льда бы. Банку холодной газировки — сбить жар, сбить надоедливые мысли. На зло порывам ветра пробирающего до костей.

Мажорчик оказывается умел говорить грязно и сейчас некрасиво обрисовал его чувства к Софии, больно ранив. Ему нужно успокоиться и взять себя в руки. Он не доставит этому модному павлину удовольствия видеть свою боль.

Тимур не спешит вслед за ним. Он выжидает, искренне веря, что запал этого мальчишки наконец испарится.

Поэтому лезет в карман, выуживает мобильник. Экран зажигается — блокировка снята. Пара тычков в приложении по фондовым биржам, и можно свободно выдохнуть. Ровно до тех пор, пока он не замечает непрочитанное сообщение от Олега. Беседы с братом — вживую ли, по телефону или в мессенджере — всегда сводились к одному: ему методично и безжалостно трахали мозг. Это могло сравниться разве что с пропагандой на северокорейском ТВ, с той лишь разницей, что дикторы заходились пафосом, а Олег всегда оставался невозмутимым и нудным, как хирург. В этом они с отцом были похожи.. Иногда, в особо паршивые дни, Тимур думал, что пустота вокруг куда предпочтительнее тех людей, которые так и не стали ему близкими. Которых иногда хотелось выскрести из своей жизни, как выскребают гниющую рану, и притвориться, что ничего общего у них нет.

Тишину разрывает щелчок, и Алекс не сразу соображает, что лязгнул замок дверцы. Ветров покидает салон всё с той же ленцой, будто специально вышагивая, чтобы произвести впечатление на табун потёкших девиц. Вот только девиц здесь нет.

Следующим действием очередной взгляд в глаза, от чрезмерной близости слишком откровенный. Нестеров отметил скользящую в этом агрессию. И ждал чего-то, и сам не знал, чего именно. Косится на фигуру напротив, украдкой пытается не отводить глаза. Холодные — поразительная однородность с жгучим ветром. Хочется рыпнуться, закричать, ударить — хоть что-нибудь, чтобы пробиться сквозь невидимую стену. Что-нибудь, что угодно, лишь бы не признаваться себе, что молчание напрягает.

-- Задрал стоять и смотреть, — выходит с толикой яда, почти как раздражённая ругань уличного хулигана. — Если метишь на серьезный разговор, то можешь катиться прямо щас.

Ветров не вынимает рук из карманов и улыбается своей фирменной улыбкой. Пластиковой, как у девчачьей куклы. Ненастоящей. Нестеров понимает, что это провокация, что от него будто ждут, что он сорвётся, набросится, ударит. Но он не кидается.

-- Давай поможем ей.

-- Чего? -- растерянно тянет Алекс выпрямившись.

-- Давай поможем Софии избежать присутствия моего брата рядом. Мы же за этим здесь.

-- Я с этим сам разберусь.

-- Нет, не разберешься. Завтра рано утром она улетает в Москву вместе с ним, ты ведь не в курсе?

Тимур ловит взгляд. Прищуривается. Смакует тот момент, когда задумчиво-растерянное выражение лица сменяется хмурой галкой над переносицей.

-- Она тебе ничего не сказала? Да. Очевидно мое родство с Олегом, и твоя неприкрытая неприязнь ко мне научили твою сестру умалчивать о своих планах.

Как же он прав.

-- О каких ещё планах?

-- Теперь она работает у Олега контракт подписан на год. И эта поездка в Москву касается ее работы.

-- Это ты, сука, все подстроил? -- Алекс рвется вперёд, сжимая кулаки и уже представляет как сейчас начнется бойня. Он будет бить, мстить и втаптывать эту холеную морду в асфальт.

Но Тимур делает выпад в сторону, заступает противнику за спину и блокирует, сжав шею сначала сгибом локтя, а затем ладонью.

-- Не дергайся.. , Малыш. Сейчас твои истерики и фантазии это