стремительно, а грудь его вздымалась всё чаще и чаще. Это свидетельствовало о том, что ему начинает не хватать выносливости.

И вот тут резчик допустил первую ошибку, пытаясь контратаковать своего противника, он промахнулся. Буквально на пол сантиметра, но этого хватило для того, чтобы дьявол успел нанести по нему удар сразу двумя клинками прямиком в сердце. В последнюю долю секунды божество успело среагировать и собрало окутавшую его зелёно-золотую энергию в тонкий диск, который мгновенно переместился к его жизненно-важному органу и защитил от смертельного удара.

От такого настолько централизованно сжатого сгустка чистой энергии мои клинки разлетелись на тысячи и тысячи микроскопических осколков. Хотя и резчику досталось не меньше. Судя по всему, он потратил на этот трюк свои последние силы и больше никакая аура не окутывала его тело.

Оставшийся безоружным, владыка преисподней не проявил никаких эмоций. Отброшенный взрывной волной на пару десятков метров, он сгруппировался в воздухе и, вытянув руки, затормозил о каменный пол, оставшийся от некогда огромной гильдии. Не успел я подумать о том, что моим ногтям и пальцам от такого финта пришёл каюк, как увидел, что вместо стандартных человеческих конечностей, красовались огромные, сантиметров по тридцать в длину, когти. А рука, от пальцев и до локтей, покрывалась красной, с чёрными зазубринами, чешуёй.

Надеюсь эти метаморфозы с моим телом обратимы. Ведь с такими штуками маме не покажешься. Что она скажет? Да ничего. Заверещит, обольёт меня святой водой и одной левой рукой спустит меня с лестницы, пока правой будет в панике перекрещиваться.

Быстро поднявшись на ноги, король ада стремительно бросился в сторону резчика, победно занося над своей головой когтистую лапу. Но резчик, находясь уже на последнем издыхании, успел закрыть своё лицо всё ещё целой рукой-саблей. От удара по такой простой защите первые два когтя, прилетевшие по лезвию полубога-полутрупа, отскочили отрубленными в стороны. Лезвие же жука, не выдержав такого напористого удара, раскрошилось на несколько частей. (Чёрт, как же они любят ломать холодное оружие!) Оставшиеся три когтя в момент ополовинили по локоть руку умирающего существа, а взмах снизу второй когтистой лапы, отрубил кровоточащую культю, оставив резчику только плечо.

Сил, которые уже почти покинули тело богомола, уже не хватало на то, чтобы затягивать свои раны. Поэтому он сейчас стоял на коленях, не досчитываясь уже обеих рук, а из свежей раны, красовавшейся на его плече, фонтанировала вязкая пахучая зелёная кровь. Наполовину скошенная челюсть расплывалась сейчас в злобной гримасе, а в фасетчатых глазах читалось, насколько сильную боль он сейчас испытывал.

— Ишь схин аль гурр ын, высший! Я же обещал, что рано или поздно убью тебя! Хотел воскресить своего бога? Забудь! Ты, я полагаю, был единственным, кому по силам было совершить это? А если так, то уже ничего не удержит меня, чтобы вернуть себе свой мир! Все смертные и пустые всех миров поплатятся за то, что посмели закрыть портал в него! Но теперь ВАШ ВСЕОТЕЦ ВЕРНУЛСЯ, ЧТОБЫ ПОКАРАТЬ НЕВЕРНЫХ! — пророкотал во весь голос временный хозяин моего тела.

— Цин их… ран буллсхар… чёртово… сатанинское… отродье! — каждое слово давалось резчику с трудом. Он уже практически перестал дышать и при каждой попытке заговорить начинал харкать кровью. Но это не помешало закончить ему свою речь. — СЛИШКОМ. МНОГО. БОЛТАЕШЬ.

После этих слов резчик зашёлся диким хохотом, сопровождаемым бульканьем, выбивавшейся из его горла комками крови, вперемешку с чем-то похожим на части внутренних органов. Когда он наконец закончил смеяться, его фасетчатые глаза загорелись зелёным и золотым свечением, и потухли.

Как только последняя искра света покинула ореол глаз уже мёртвого божества, его тело завалилось на бок. И, как только оно достигло пола, прозвучал взрыв.

В моей голове пронеслась фраза «Сгори в аду», а после этого мир окрасился в безжизненно-белый цвет. Все окружающие звуки моментально пропали. Осталась только белая пелена.

* * *

— Что произошло? Где я?

— ты вернулся

— обратно.

По обычаю, договаривая друг за другом, произнесли волхвы.

Оглянувшись, я увидел вокруг себя чёрный мир своего подсознания и клетку над своей головой. Но на этот раз тут прибавилось ещё кое-что. Белый, бесформенный портал, стоящий прямо передо мной.

Я встал и подошёл к нему. Заглянув внутрь этого портала, я понял, что это нечто вроде телевизора или домофона с видеонаблюдением. Я ошибался, пройти сквозь эту штуку было невозможно, но зато я видел всё, что происходило за её пределами. За пределами моего разума.

Я видел своё безжизненное тело, которое было больше похоже на перекорёженное подобие человека. Руки были неестественно вывернуты в обратную сторону, а оставшаяся нога была закручена в спираль. Видимо в последнюю секунду тот, кто завладел моим телом, попытался-таки сбежать, но его попытка не увенчалась успехом и моё тело превратилось в повидавший многое штопор.

Спина была сломана пополам, сложив меня, как раскладушку. Голова, как и оставшиеся конечности, не досчитывалась волосяного покрова. Ни волоска, ни реснички, ничего не осталось. Зато руки больше не были чешуйчатыми и когтистыми. Хотя та, от которой отлетела пара когтей, срезанных лезвием резчика, сейчас на этом месте не досчитывалась двух пальцев.

Кроме омерзения мой обновлённый вид не вызывал больше никаких эмоций. Если только ещё сочувствие. Хотя сочувствовать самому себе в такой ситуации я не стану. Я сам втянулся в эту авантюру, меня никто не уговаривал, ведь у меня же был выбор. Надеюсь, что был. А поэтому то, как сильно мы просчитались, и моя вина тоже. И то, что, потеряв столько бойцов, я отчаялся и соблазнился на неведомую силу, дремлющую внутри меня, тоже моя вина. Никто не заставлял меня идти на этот шаг, чтобы в итоге узнать, что я одержим не просто кем-то, а самим сатаной.

Эта авантюра изначально не имела шансов на успех. Мы все были обречены изначально. А теперь я стою и смотрю на свои изувеченные останки через призму сознания и не знаю, что же будет дальше.

— А ты любишь в любой непонятной ситуации впадать в кому или того больше, умирать! — пролепетал за спиной такой красивый и родной голос.

— Эли? Ты ещё здесь? Я думал только мой разум и разум этих двоих только и остался в этом мире. — ответил я эльфийке, вытирая рукавом куртки скатившуюся по моему лицу скупую слезу.

— Ну уж нет, бойня выдалась жаркая, конечно, но даже этого всё равно будет маловато, чтобы избавиться от меня.

— Хах! Скажешь тоже! Избавиться! Напротив, я очень рад, что в эти последние минуты ты всё ещё со мной.

— Ты издеваешься?