напоминали звериные, а руки — человеческие, поблёскивали тёмные когти. Некрасивое лицо обрамляла жёсткая львиная грива; низкий лоб, огромные кошачьи глаза на выкате, широкий нос и рот; из его лопаток росли рудиментарные крылья, а ниже покачивался длинный скорпионий хвост. Судя по паре ятаганов, он был воином, но ни доспехов, ни иного оружия не носил, те лишь замедляли бы мантихора.

Харпы, с другой стороны, были созданиями естественной природы, более того, именно из их генов были выращены харпески. Тело высокой женщины, там, где его не скрывала одежда, покрывали белые перья, а крылья за спиной были огромными. Лицо напоминало фарфоровую маску с совиными глазами и алыми губами, за которыми прятались ряды зубов-игл. Обычно харпы одежды не носили, они были разумны, однако, вели дикий образ жизни, как драконы, охотились и пожирали всё, что им приглянется. Весьма беспощадные и смертоносные существа.

Бог рассматривал смертных, изучал ауры; были среди них и маги, но ничего из ряда вон.

— Скоро все вы покинете город и отправитесь туда, куда держали путь, кто-то на запад, кто-то на восток. Уйдёте живыми, при всём своём. А по пути будете всем говорить о том, что видели, что пережили. Я, Доргон-Ругалор, земное воплощение Элрога Пылающего, захватил Охсфольдгарн за неполный день, и сила моя растёт ежечасно. Пусть смертные знают, что боги уже ступают по миру, и начались Последние Времена. Скоро всё превратится в кошмар наяву, и из десяти выживет один, и земля больше не будет похожа на дракона. Вы отправитесь туда, куда шли, и, если повезёт, успеете ещё повидать близких, и проститься с ними.

Он замолчал, давая шанс высказаться тем, кто, возможно, желал этого. Но глупцов спорить с богом не нашлось.

— Почти всё, вам осталось лишь засвидетельствовать гибель прежнего правителя этих земель.

Верные ввели Груорига Зэльгафивара, его сестёр и мать. Под взглядами инородцев они прошли к подножью трона.

— У тебя было время подумать, последний Зэльгафивар, согнёшь ли выю, или уйдёшь следом за братьями, но зато гордым и вольным? Учти, служба твоя будет вечной, и потомки твои будут служить до самого одиннадцатого колена. Итак, твой ответ?

Молодой гном поцеловал мать, обнял сестёр, и приблизился к пьедесталу. На отца он не смотрел.

— Я соглашусь при одном условии.

— Как смеешь ты выставлять условия богу, тля? — тихо, но грозно проговорил Фуриус Брахил.

— Пусть продолжает, — позволил Туарэй. — Ну?

Груориг Зэльгафивар набрал воздуха в грудь.

— Несмотря на всё, что было, несмотря на все обиды и раны, которые не заживут, мой отец должен будет упокоиться по обычаю, в родовом склепе.

— Который…?

— Находится в тайном месте… он вне города, и знают о нём только члены семьи.

— Хм, — Туарэй со скрежетом провёл когтем по роговому наросту у себя на подбородке, — это всё?

— Нет. Я буду служить тебе, если ты откажешься впредь делить гномов на вершинных и глубинных, мстить одним и лелеять других. Этот долг крови должен быть прощён.

Бог некоторое время продолжал со скрежетом водить костью по кости.

— Это всё?

— Нет! Мои сёстры и мать должны получить достойное обхождение, они не будут жить в позоре или нищете! Иначе мы все согласны принять смерть!

Туарэй положил обе руки на подлокотники трона.

— Это всё?

Груориг Зэльгафивар сжал кулаки в ожидании смертельного удара, но, не отведя взгляда, громко произнёс:

— Да.

— Хорошо, я принимаю твои условия, теперь промеж нас договор. А ты, — божий перст указал на Улдина Необъятного, который так и не вернулся в полное сознание, — умри.

Рекс вздрогнул, по его жирам прокатилась волна, раздались громкие хрипы и всё закончилось в одночасье.

— Хах, он жил так, будто у него где-то была припасена запасная жизнь, однако, от смерти не укрылся. Твоего отца больше нет, принц, и месть моего народа твоему народу окончена. Однако же теперь услышь мои условия: да будут цепи!

Часть пьедестала откололась и опала тяжёлыми железными цепями, которые овили необъятную тушу Улдина Зэльгафивара. Свободные концы тех цепей потянулись к его последнему наследнику.

— Хочешь достойных похорон? Вот сам их и проведи. Пусть никто не смеет чинить Груоригу Зэльгафивару препятствий. Пусть никто не смеет помогать ему под страхом смерти. Ну же, принц, впрягайся. Чтобы выставлять условия богу, нужна огромная сила воли и бесконечное упрямство. Покажи, что не обделён этими чертами.

Молодой гном сделал шаг навстречу и цепи опутали его. Он развернулся, сделал шаг, они натянулись, необъятная туша едва сдвинулась. Груориг накренился вперёд всем телом, его вены вздулись, жилы проявились под кожей, он шагнул и немного протащил труп за собой. Каждый следующий шаг был наполнен борьбой, невыносимо медленно туша удалялась, пока не оказалась вне тронного зала.

— На этом всё. Проводите женщин в их покои, разыщите им прислугу, пусть ни в чём не нуждаются. Инородцы пусть собираются и уходят.

Приказы были исполнены тотчас, рядом с пьедесталом остался только Фуриус Брахил.

— Хватит прятаться, о тебе никто не забыл.

Из-за колонны выступила Шираэн. Магесса вновь могла нормально передвигаться, и принесла с собой небольшой сундучок, держа за ручку на крышке. Она с опаской посмотрела на ужасающего легата, одетого в плащ из огня, но приблизилась к трону.

— Что здесь произошло? — спросила Шираэн.

— Игра с сакральной передачей власти.

Она нервно облизнула свои полные, красиво подкрашенные губы, вновь глянула на мрачную громаду Брахила.

— Может, поговорим?

Вместо ответа Туарэй шевельнул пальцем, и сундучок вырвался из рук хозяйки, перелетел по воздуху, откинул крышку. Внутри лежали чертежи, прочие документы, формулы сплавов, сметы. Сопоставляя всё это, он понимал, что волшебница решила не хитрить, запутывать и усложнять.

— М-м-м… да, всё верно. Сначала я думал, ты пользуешься автономными ядрами гурханы для запитки изделий, а ты устанавливаешь в груди техноголемов освинцованную сферу экстракции из кристаллизованной гурханы. — Жёлтые глаза поднялись от бумаги. — Громоздко и затратно.

Для магессы это было почти как звонкая пощёчина, она чуть отшатнулась, несколько раз моргнула, не веря ушам своим:

— Автономное ядро гурханы нужно ещё уметь сплести, это не так просто! Способ знают немногие маги, ещё меньше тех, кто может воспроизвести, а уж они-то ни с кем не делятся!

— Ты не умеешь? — скучающим голосом уточнил бог.

— А кто умеет⁈

— Я умею, — вздохнул он. — Гурхану кристаллизуешь сама?

— Не лично, — буркнула Шираэн, — создала машину, она вытягивает энергию из окружающего мира, медленно, и периодически её нужно переставлять на другое место, однако, процесс беспрерывный и кристаллы намного стабильнее ядер.

— Только в хранении, иначе не пришлось бы конструировать сферу. Лучше чаще обновлять ядра, они и напряжение дают ровное, и энергии требуют меньше. Чертежи механизма для кристаллизации здесь? А, вот. Список струн для передачи команд? Да. А другой список? К взрывателям.

Волшебница молча сунула два пальца за ворот рабочей куртки и вытащила ещё тёплый, многократно свёрнутый листок бумаги.

— Ты знаешь, для чего нужны все эти пустоты за подземным периметром горда? — спросил он.

— Впервые слышу, — ответила Шираэн. — У меня заказали больше тысячи взрывателей, я их несколько месяцев делала, чуть с ума не сошла. Куда потом гномы их дели, не знаю, но подумала, что и их струны ты захочешь получить.

Последний листок попал в сундук и тот переместился в экстрамерный пространственный карман бога, — внутрь его алого кристалла.