— Боб, тащи трамплин!

За поворотом заревел двигатель и показался пикап, волочивший за собой большую, собранную из стволов и досок конструкцию. Подъехав к обрыву, машина остановилась, и из кабины выскочили подростки. Втроем они установили большой трамплин с настилом из досок на краю обрушенного моста. Боб снова сел за руль и въехал на пандус передними колесами. Джо руководил.

— Потихоньку сдавай назад. Не спеши. Колеса выровняй. Так, ровно держи, руль не дергай. Спокойно, отъезжай до предела. Еще, еще. Все, стой! Дальше в склон упрешься, машина вкривь пойдет. Нормально, места для разгона хватит. Сейчас, солнце сядет, и начнем… Снимайте дверцы с кабины.

Джо все еще возился в кузове, когда начались быстрые южные сумерки. На противоположном берегу ущелья индейцы запалили факелы и вышли на обрыв, поглядеть на безумных белых, собирающихся прыгать через пропасть.

— Боб, у меня все готово, — позвал Джо, — заводи. Где Ли?

— Здесь я, — отозвалась девушка.

— Боб, включи дальний свет! На ручник поставь. Газуй давай! Руль закрепил? Тогда рви вперед!

Пикап сорвался с места, летя прямо на трамплин и все больше и больше разгоняясь. Наконец он стремительно пронесся по короткому подъему и взмыл в воздух, поднимаясь все выше и выше. Мотор завыл, набирая обороты. Индейцы на той стороне разбежались во все стороны. Машина все-таки перелетела через разлом и ударилась о землю, ее занесло и закрутило. Пикап вломился в лагерь индейцев и с оглушительным грохотом взорвался, разбрасывая во все стороны длинные языки огня, сносы и поджигая вигвамы, лошадей и попавших под ударную волну людей…

— Ну, вот и все, нагляделись, и будет, — подытожил Джо, — пора уходить. Ли, сворачиваем лагерь, что еще осталось, Боб, ты как, цел?

— Да вроде, — отозвался тот, — немного зацепило, когда выпрыгивал, но ничего не сломал. Синяк будет на руке, скорее всего.

— До свадьбы заживет, — пообещал Джо, — пошли, пока индейцы не очухались…

…

— Мы плывем по Миссисипи! У! А! Е! Мы плывем по Миссисипи… — орал Джо, гребя веслом то по правому, то по левому борту. Река была не сильно быстрая, но время от времени попадались торчащие из воды скалы, и Джо их старательно обходил. Сидеть на носу длинного и узкого плота было не ахти как удобно и приятно, но вещи были свалены посередине, а на корме сидели Ли и Боб. Джо специально сел впереди, чтобы не мешать своим присутствием влюбленным подросткам. Хотя Бобу тоже приходилось махать веслом, помогая выруливать.

Путешествие по реке продолжалось уже второй день, а выхода из глубокого ущелья так и не открылось. Разлом оказался широким и достаточно глубоким, и откуда вся эта вода вытекала, было совершенно непонятно. Единственное, что Джо точно не ожидал на пути, — так это водопадов. Похоже, еще ниже падать было просто некуда, наверху по обе стороны разлома лежали бескрайние прерии. «И куда нас вынесет, интересно, — думал Джо, — пока на север тянет, но нам-то надо бы как-то на восток…».

На ночь путешественники-плотогоны выбирали небольшие пологие площадки, иногда попадавшиеся в выемках склонов. Небольшой костер, легкий ужин, пара пойманных в реке рыбин. Уставшие за день от гребли мужики валились спать. Опасаться здесь было вроде некого, каноэ у индейцев, скорее всего, не было, и если они и догадались пуститься в погоню, то скакали поверху. Но Ли, которая целый день сидела на плоту, не могла уснуть.

— Джо, а что будет дальше?

— То есть — дальше? — не понял Джо.

— Что будет дальше с нами? — переспросила Ли. — Страна превратилась в пустыню, кругом толпы дикарей. Тебе хорошо, у тебя есть цель. А мы? Что делать нам? И что будешь делать ты, когда найдешь своего напарника?..

В окно постучали.

— Тетя Таня! Откройте!

В окне показалась горящая свеча и лицо женщины, вглядывающейся в темноту. Рассмотрев стоявшего под окном подростка, женщина задернула занавеску. Загремел засов за дверью.

— Заходи, кто там?

В слабоосвещенную комнатку вошел юноша-скаут, и Татьяна узнала Саньку-Гоголя. Следом несколько подростков и мужик из города внесли на носилках закутанного в ватники мужчину. Татьяна бросилась хлопотать над раненым.

— Вот сюда кладите, на кровать! Осторожнее! Это же Константин! — узнала она лежавшего на носилках. — Что случилось?

— Тут такое дело, — начал мяться мужик, — перестрелка была, вот его зацепило. Замок захвачен. Адвокаты и Комитет пригнали урок с парохода и захватили несколько поселков.

— Староста знает?

— Да, мы его предупредили, и коменданта тоже. Здесь на Пасеке тихо пока, но мы уже и на Заставу послали человека. Наверное, будут отряд собирать…

Татьяна раздела аналитика и принялась снимать грязные тряпки, осматривая ранения.

— Ребята, быстренько бегите в соседний дом, попросите ведро горячей воды и для перевязки что-нибудь. Может, вата найдется…

Подростки ушли. Мужик положил на небольшой стол плоский чемоданчик.

— Это что? — спросила Татьяна, мельком глянув в ту сторону.

— Это компьютер. Вы его это… Не особо включайте, а то батарейки сядут…

— А вы сами-то кто? — поинтересовалась Татьяна. — Я вас что-то не помню.

— Я — человек Константина, — ответил мужик, — помнить меня не обязательно. Ты, хозяйка, того… Спрашивать будут, не говори, что это ваш аналитик. Скажи, раненого принесли.

— Это почему? — не поняла Татьяна.

— Это он урок с парохода привел…

— Константин? Быть такого не может! — Татьяна посмотрела на тело, лежащее на кровати, вытерла аналитику лицо, слюну, вытекавшую изо рта.

— Может, не может, дело десятое, ты пока не говори, и все. Я пойду со старостой потолкую, а ты пока займись им. Три пули — многовато, конечно, крови много потерял, но, может, выкарабкается. Пока живой…

Мужик ушел, а вскоре в домик вернулся Санька, притащив ведро воды и кучу тряпок. Татьяна принялась обмывать и перевязывать Константина. Санька как мог помогал. Простреленная нога, пробитое плечо и рваная рана на груди выглядели ужасно, но после перевязки стало казаться, что человек на кровати просто глубоко спит, хотя дышать ему было нелегко.

— Горячий весь, — сказала Татьяна, — как бы не залихорадил…

— Это ему еще повезло, — отозвался Санька, — у него какие-то пластины железные были пододеты вместо бронежилета, а то бы грудь разворотило всю, тогда точно бы помер…

— А что случилось-то, как вы его нашли?

— Меня попросили предупредить дядю Командора, что его в Междуозерье вызвали. Ну я его нашел, потом к охранникам побежал. Там дядя Андрей сказал, чтобы я своих всех собрал кого могу и к нему пришли. Я и пошел к нашему дому, кого по дороге встретил из своих, с собой взял. Подходили уже, вдруг видим, толпа в черных ватниках на город валит. Так мы сразу по развалинам попрятались, смотрим, что дальше будет. В городе стрельба началась, я своим кричу, бежим отсюда. А куда бежать-то? Сначала хотели к Садоводству, а там у кузницы уже урки стоят, мы вниз на берег и по камням, за кустами потихоньку выползли. Решили на север уходить, а тут в лесу, куда дядя Командор ушел, тоже стрельба, правда быстро кончилась. Мы по-тихому туда, смотрим, на поляне несколько ватников и дядя Константин лежит, а рядом мужик этот копошится, волокушу связывает. Мы к нему. А он и говорит, помогайте, мол, надо Костю вытаскивать. Нам-то что, не бросать же его в лесу. С трупов ватники посдергивали, дядю Костю завернули и пошли. Междуозерье пришлось лесом обходить, там тоже бандюганы эти хозяйничали. Вот до ночи к вам шли… Больше ничего не знаю.