— Слушайте, как это может быть? — возмутилась Мета. — Сторон четыре, а лидеров всего два. Или они между собой попарно союзники?

— Ты не поняла, Мета. Они все друг друга ненавидят, — начал терпеливо объяснять Арчи. — И лидеров у них там не два, а сто двадцать два. Просто эти, самые главные, остались, наверно, от каких-то прежних времен. Заметь, они оба не причисляют себя ни к мямрикам, ни к выврикам — ни к кому.

Арчи нарочито путал буквы в названиях враждующих кланов, но эту тонкую шутку, кроме Язона, вряд ли кто еще смог оценить.

— Черт ногу сломит, — проворчала Мета, за последнее время понахватавшаяся древних поговорок от Язона — известного любителя мертвых языков и прочей филологической старины.

— А тебе кто больше нравится? — поинтересовался Стэн. — Мне — бубрики. У них наиболее культурная речь на меж-языке.

— Ну и что? — усмехнулся Язон. — А дыдрики лучше других эсперанто владеют. Значит, они потомки древних имперцев, может, и еще что полезное сохранили от былых знаний.

— Послушайте, нам с ними что, вопросами языкознания заниматься? — сурово осведомился Рес.

— Думаю, нет, — без тени улыбки ответил Керк. — Но придется же с кем-то в переговоры вступить. Вот и выбираем, с кем конкретно.

— А конкретно, я думаю, стоит выходить на контакт непосредственно с царем Хомиком, — сказал Арчи.

— Почему? — удивился Клиф. — Ты же сам сказал, что он тут ничего не решает.

— Ну так нам же не в войне участвовать, а только узнать кое-что, тем более что интересующие нас факты относятся, по понятиям местного населения, к области истории.

— Арчи прав, — поддержал его Язон. — Начинать надо именно с этого. Однако Арчи следовал в своих рассуждениях формальной логике, и Язон

тоже, а на планете Бипхиния как раз с логикой было не все в порядке. Поэтому с самим Хомиком поговорить никому не удалось, а вот в военных действиях поучаствовать как раз пришлось.

Личный референт Хомика категорически отверг любые контакты с инопланетными кораблями.

— Это вмешательство во внутренние дела планеты Бипхинии! — надрывался он в эфире. — И я требую от вас немедленно покинуть орбиту. Иначе мы будем жаловаться в Высший Совет Лиги Миров. Ваше присутствие в такой пугающей близости от нашей ионосферы является нарушением самого первого пункта Генерального соглашения — о праве миров на самоопредение!..

Он кричал еще что-то, но стало уже ясно: в пресс-службе этого царя ни на какие вопросы пришельцев отвечать не станут. Однако весь разговор был, разумеется, перехвачен, записан и прослушан лидером оппозиции. Так что спикер Хаврик очень быстро и самолично вышел на связь с пиррянами. Чего не хочет царь, то обязательно должен сделать спикер, а хорошо это или плохо для планеты в целом — дело десятое. Кто здесь вообще думает о планете? Кому она тут нужна? Хаврик уже готов был бежать навстречу пришельцам с распростертыми объятиями. Однако на вопросы, заданные по радио, реакция была не сильно лучше царской:

— Помилуйте, господа, о чем серьезном я могу говорить в эфире, когда на каждой волне торчат вражьи уши?!

На этот раз в путь на планету был снаряжен не простой транспортный челнок, а хорошо защищенный и укомплектованный многими видами оружия десантный бот. И команду разведчиков решили усилить группой бойцов, привыкших не столько думать, сколько действовать, а таких среди пиррян долго искать не пришлось. Возглавил эту группу, конечно, Клиф и в предвкушении настоящего дела был бодр и весел необычайно. Встряхивая своими светлыми вихрами, он то и дело повторял:

— Ну уж из этих-то горе-солдат я всю информацию выужу!

Но беда оказалась в том, что горе-солдаты слишком мало знали. Им и не положено было. Информацию вытрясают обычно из офицеров и генералов, а до начальников такого уровня на планете Бипхиния было не очень просто добраться.

Хаврик предложил пиррянскому десанту садиться строго по пеленгу. Однако километрах в трех над землей пирряне безнадежно утратили пеленг, потому что на той же частоте выходило в эфир еще с полдесятка станций и все подавали очень сходные сигналы. Автопилот десантного бота просто сошел с ума, как Буриданов осел, перед которым поставили не две, а шесть кормушек. Запоздалый переход на ручной режим слежения уже ничего не мог спасти, тем более что почти в те же секунды официально приглашенный корабль пиррян был дружно обстрелян сразу с нескольких точек зенитно-ракетной артиллерией. Корпус и жизненно важные системы, конечно, не пострадали, но тряхануло неслабо, и поскольку никто не ожидал такого теплого и дружественного приема, не обошлось без синяков и ссадин.

Личный состав наливался злобой, и Язон подумал, что если пиррян вовремя не остановить, они, пожалуй, завоюют весь этот мир, покорят всех бубриков и мемриков, как одолели в свое время непобедимых конных варваров на планете Счастье. Там с одним лишь холодным оружием в руках хватило ста тридцати восьми воинов. Что ж, здесь, при наличии техники, хватит и двадцати, а если еще учесть, что в резерве осталось тридцать…

Ход его полушутливых-полусерьезных мыслей был прерван репликой Керка, поднимающегося с пола и разъяренного донельзя:

— Что ж, кто-нибудь ответит нам за это!

— Не горячись, Керк, они сами не понимают, что делают.

Эти слова сказал Арчи, хотя должен был сказать Язон. Ему на правах старого друга многое прощалось. А услышать такое наглое заявление от совсем юного по понятиям Керка инопланетника с какогото захолустного Юктиса!.. Старый пирряне кий вождь просто онемел от изумления и ярости.

На помощь юктисианцу неожиданно и очень вовремя пришла Мета:

— Успокойся, Керк. Арчи дело говорит. Если мы сейчас дадим ответный залп из всех наших орудий, вряд ли после этого можно будет узнать хоть что-нибудь. Пустите меня к штурвалу. Мы просто уйдем из-под огня и сядем где придется, а уж там и решим, как быстрее найти этого трепача Хаврика.

Ветеран Мира Смерти успокоился так же внезапно, как и рассвирепел. Все-таки за последние годы он тоже стал немного другим.

А Мета уже вела десант-бот по замысловатой кривой, петляя между траекториями управляемых снарядов, лучами лазерных прицелов и дымками разрывов, лихо уворачиваясь от преследования самонаводящихся ракет и если надо расстреливая их. Ей помогал Клиф, четко следящий за каждым движением Меты.

Она всегда была фантастически хороша, когда вот так вела корабль — одна против целой армии, одна против неукротимой стихии. Язон невольно залюбовался своей амазонкой. Нет — валькирией! Сейчас ему захотелось назвать ее именно так. Валькирии все-таки женственнее и красивее. А амазонки, помнится, отрезали себе правую грудь, чтобы удобнее было стрелять из лука. Ну разве это нормально? Прекрасной Мете никогда не мешала ее прекрасная грудь — ни у штурвала, ни в бою.

Ну а вот и бой!