За соседним столом ужинали бабушки – Галина Александровна и Полина Викторовна, разговаривая о чем-то оживленно, но очень тихо. «Наверное, про деньги, – вяло подумала Дуня. – Теперь все будут говорить только о деньгах, которые вчера пообещал Уайли. Совсем с толку сбил… С одной стороны, простимулировал нас, но с другой – отвлек от решения задачи».

За столом чуть подальше сидели парни – Артем, Тимур и Сергей. Они уже поели и даже отнесли подносы с грязной посудой на кухню. Теперь в центре стола лежал фотоаппарат какой-то старой модели, Тимур что-то показывал и объяснял, то и дело поглядывая на Дуню. «Только бы не привязался с разговорами», – подумала она, стараясь побыстрее впихнуть в себя рубленое мясо, обсыпанное панировкой, и сухую гречку.

Но доесть ей не удалось: все трое нарисовались перед ее столом, и Дуня не успела ничего понять, как Тимур уже щелкал фотоаппаратом. Она с досадой бросила вилку на стол.

– Зачем это? Убери камеру.

Подумала и добавила:

– Пожалуйста.

У нее не было сил даже на то, чтобы сердиться.

Симпатичный высокий Сергей ткнул бородатого очкарика локтем.

– Извини. Тим всех фотографирует, хочет сделать подробный репортаж о нашем квесте. Всех уже сфоткал – и нас, и девчонок, и кураторов, ты одна осталась.

– И что, обязательно делать это в столовой, когда я ем? И обязательно сегодня?

– Обязательно сегодня, – вступил очкарик. – Сегодня первый день квеста, должен быть полный фотоотчет. А у тебя антураж суперский получается: стол убогий, тарелка со старой едой, даже вилка старая, алюминиевая, теперь таких наищешься. И стакан граненый, это вообще шикардос!

– Тим даже аппаратуру для печати с собой привез, – объяснил Сергей, – и реактивы.

– Ага, – подхватил Тимур, – все старое, как положено. Будем стенгазету выпускать.

– Стенгазету? – Дуня чуть нахмурилась. – Зачем?

Она ничего не знала о хипстерах, и вся эта возня со старой техникой была для нее непонятной. Слово, конечно, было известным, но ей отчего-то казалось, что мода на хипстерство сошла на нет уже несколько лет назад.

– Ну ты что! – искренне возмутился очкарик. – В семидесятые годы стенгазеты всюду делали: в школах, в институтах, в офисах… в смысле, в конторах всяких. И на заводах тоже. Фотки обязательно были, заметки всякие, информация. Нам Галина сегодня рассказывала.

Ах да, культуролог же что-то говорила о занятиях с пяти до шести вечера, к себе на первый этаж приглашала… Неужели этот прыткий очкарик к ней ходил?

– Ладно. – Дуня обреченно махнула рукой. – Давай, только быстро.

– Серега, вставай рядом, – скомандовал Тимур. – Я вас вдвоем сфотаю.

Дуне было все равно, лишь бы от нее поскорее отстали. Сергей с готовностью встал рядом с ней, и Тимур сделал несколько снимков с разных ракурсов.

– А теперь втроем. Артем, вставай к ним.

Артем послушно подошел к Дуне с другой стороны.

– Ну улыбайтесь же! – сердито восклицал Тимур. – Стоите, как дерьма наелись. Давайте фейсы чизом. И обнимитесь, что ли, а то никакого настроения в кадре нет.

Обниматься с Сергеем и Артемом не хотелось совсем, но Дуня мужественно перетерпела прикосновение их рук к своим плечам. И даже попыталась улыбнуться.

Она надеялась, что на этом испытание закончится, но остановить разошедшегося хипстера оказалось не так легко. Он находил все новые и новые ракурсы, хотел, чтобы в кадр попало то одно, то другое, то открытая дверь в дальнюю комнату, чтобы в проеме были видны столы со скатертями и приборами, то стойка с грязной посудой и подносами, находящаяся в углу…

– Теперь сыграем на контрастах, – заявил Тимур. – Антураж старый, а люди современные. Должно получиться прикольно. Евдокия… Да, кстати, как тебя называть-то, если по-простому?

– Можно Дуней, – ответила она.

И неожиданно для самой себя улыбнулась. Несмотря на недовольство и раздражение, которое вызывала в ней вся ситуация и необходимость позировать, она вдруг почувствовала, что ей стало легче. Наверное, от этого неугомонного, веселого паренька исходила энергия, подпитывавшая все и всех вокруг него. А в самом деле, почему не подурачиться?

Все трое снова обнялись и скорчили уморительные рожицы, а Артем и Сергей выставили вперед свободные руки с растопыренными указательным и средним пальцами, как это теперь принято для обозначения хорошего настроения.

– Всем спасибо, съемка окончена! – торжественно объявил Тимур и вдруг спросил: – А чего у тебя имя такое старомодное? Родоки хипповали, что ли?

Дуня не успела решить, объяснять про любимый фильм бабушки или не имеет смысла, когда вместо нее ответил Сергей:

– Балбес ты, Тимка. Зато Евдокия уникальная, ни на кого не похожа, ее ни с кем не спутаешь. Иметь уникальное имя – это круче, чем иметь уникальную внешность. Внешность может измениться, а имя никуда не денется.

Смешной парень! Дуня никогда не чувствовала себя уникальной и не стремилась к этому. Да, ее имя удивляло многих, да что там многих – всех без исключения, кто с ней знакомился. Но она привыкла к этому еще с детсадовских времен, если спрашивали – объясняла про фильм «Евдокия» и никогда не злилась.

– Какие планы на вечер? – спросил Артем.

– Я – аппаратуру налаживать и печатать, – тут же сообщил очкарик. – За ночь снимки высохнут, и завтра сможете сами все увидеть.

Сергей пожал плечами.

– Не знаю, не определился.

– Может, выйдем, пройдемся? – предложил Артем. – Дуня, ты как? Пойдешь с нами?

Она с удовольствием вышла бы на воздух после целого дня, проведенного в жарком, душном помещении, но мысль о том, что нужно будет разговаривать, поддерживать треп в компании с двумя молодыми людьми, ее ужаснула. А ведь еще будет кто-то из старших…

Она вежливо отказалась.

– Жаль. – Артем, кажется, непритворно огорчился. – Моего временного надзирателя, Вилена, вызвал главный, я подумал, твоя Ирина могла бы с нами пойти, если она не занята. Но если ты не идешь, тогда… что ж… ладно, будем искать другого куратора.

– Юру не трогайте, – вставил Тимур, – он мне самому нужен.

Все трое одновременно посмотрели на культуролога и пожилую актрису, всё еще сидевших за столом. Они взяли в буфете сочники с творогом и наслаждались неспешным чаепитием.

– Не, – Сергей отрицательно мотнул головой и рассмеялся, – не годится. Мы с Артемом по пивку вдарим, нам старушки только мешать будут. Своего Гримо не хочу тащить, он поговорить любит, будет всю дорогу по ушам ездить. Надо кого-нибудь поспокойнее сблатовать.

– Доктора позовите, – посоветовала Дуня. – У него на лице написано, что он не болтун.

– Точно! – обрадовался Артем.

Дуня вернулась к себе, благо идти было недалеко: им с Ириной досталась однокомнатная квартира рядом с Надеждой Павловной и Наташей, на том же втором этаже. Едва открыв дверь, она услышала музыку и женский голос, доносившийся из телевизора: