Он рубил, колол, кромсал шпорами, вертелся вьюном вместе со своим перепуганным мерином. Смотрел он на тех, танцующих: они, единственные, не подходили ближе. Просто плясали. И смеялись. И не поворачивались лицом. И Зако уже хотелось, чтобы они наконец обернулись.

Лязгали чьи-то зубы, сверкали глаза, мельтешила пестрая накипь чешуи, меха, голой щетинистой кожи.

– На аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона... – ровно говорил Артур, заставляя Серко двигаться вперед, раздвигая тварей, как воду.

Он говорил, а Зако видел, что чудовища расступаются, отползают, скуля и шипя, бессильные навредить.

– И если ты, скотина, не уверуешь сию же секунду, – все так же спокойно звучал голос Артура, – нас схарчат вместе с лошадками, мявкнуть не успеем.

– Да верю я, верю!

Твари расползались, жались к бортам железных повозок, самые робкие забивались под днища, и черным брызгало из-под железных колес.

Теперь они боялись.

– Верю, – повторил Зако, – как тут не поверить?

Они проехали через Чистилище, ненадолго задерживаясь возле повозок с самыми ценными грузами. Они оставили за собой хорошую торную дорогу. Широкую. И безопасную. На нее не скоро осмелятся ступить твари. А нечисть, та годами будет обходить стороной.

– Ну... ну ты... – сказал Артур, когда выбрались обратно в Развалины, и лошади бодренькой рысью зацокали между почти безопасными стенами домов.

– Что? – угрюмо уточнил Зако.

Давешний рыцарь в золотом сиянии, одним лишь словом разгоняющий с пути порождения кошмарных снов, остался в Чистилище. Сейчас рядом ехал обычный парень. И меньше всего Зако был расположен выслушивать от такого поучения или, тем паче, ругань.

Артур, надо думать, и сам это понял. Так что всю дорогу до назначенного командором места встречи оба молчали.

... Очень быстро стали коситься друг на друга представители церкви.

Все беды всегда от культуры. Иляс Фортуна перед тем, как с головой уйти в исследование здешней энергетики, попрощался с Мастифом именно такими словами:

– Все беды от культуры, командир. Желаю тебе быть как можно более меднолобым.

Но какое-то время события развивались вполне благостно. А дел хватало. Ох, сколько было дел. И даже когда запылали первые костры с еретиками, Мастиф еще думал, что ситуацию получится решить обычными методами. И лишь голова отца Кристиана, преподнесенная ему в кожаном мешке с яркими желтыми тесемками – так и не смог забыть полковник мягкую темно-коричневую кожу и эту режущую взгляд тесьму цвета цыплячьего пуха, – заставила оглядеться и понять, что происходит. Как будто со смертью священника порвались последние путы заклинаний и молитв. Мастиф вспомнил о том, к какой Семье он принадлежит. И все рассказы любимого своего дедушки на тему: «Как построить идеальное общество».

Нет, Мастиф не рассчитывал, что в этих землях будут стоять у колодцев золотые чаши, а девственница с мешком золота безбоязненно проедет через не созданную еще страну из конца в конец. Но кое-что он сделать мог.

И он начал делать. Невилл Гюнхельд, довольно быстро ставший Невиллом Наставником, а после смерти превратившийся в святого Невилла, истолковавшего для людей законы Господа. Пролитой крови хватило бы его деду, чтоб напиться на века вперед. Стихии встряхнулись так, что отчим мог бы позавидовать этому размаху. А младший брат, так чудесно умевший убеждать в своей правоте все живое и неживое, наверное, гордился бы старшим. Если бы был жив.

* * *

– Ты что там устроил?! – набросился на Артура сэр Герман, едва лишь тот спешился. – Мальчишка! Жить надоело? На кой ляд ты полез на станцию?

– Там ведьмы пляшут, – только и сказал юноша.

Сэр Герман еле сдержался, чтобы не употребить более крепких выражений. Затем поверх головы Артура оглядел мрачного Зако.

– Через страх к Господу идешь, – сказал недовольно. – Вот что, хайдук, ты на Сортировочной часто бывал?

– Там никто часто не бывает.

– В последний раз, когда был, видел, как ведьмы плясали?

– Какие ведьмы? – спросил Зако. – Ведьмы туда в одиночку не ходят.

– Настоящие ведьмы. Не маги. В белое одеты. Пляшут они, как куклы на веревочках.

– А, эти... – С виду вполне безобидные, белые фигуры напугали больше, чем все чудиша вместе – Не видел я их раньше. И никто не видел. Что это за дрянь?

– С Триглава, – коротко объяснил сэр Герман. Зако присвистнул.

– Я их запер, – подал голос Артур.

– Понятно. – Командор оглядел его, вновь смерил взглядом Зако. – Вот что, дети мои, давайте-ка не будем рассиживаться, а прямо сейчас поедем в Цитадель. Там безопасно.

– Если только Флейтист уже сам не пляшет, – сказал Артур тихо-тихо, чуть слышно.

– Тогда – хана, – хмыкнул сэр Герман. – Все, по коням.

Лошади притомились, но, когда добрался отряд до оплывшего холмика, того самого, что раньше был идеально подходящей для обстрела Цитадели высоткой, они, позабыв об усталости, попытались взбунтоваться.

Все разом. Даже дружелюбные и спокойные обозные тяжеловозы. Пришлось, чтобы не мучить животину, объехать холм по широкой дуге.

– Однако! – повертел головой командор. – Это демон твой постарался?

– Не мой, – отрезал Артур.

– Давненько такого не было, а?

– Да.

– След надолго останется, но знаешь, Арчи, – сэр Герман задумчиво понюхал ветер, – не чую я демона.

– Может, она и не демон, – мрачно сказал Артур, – но равно она мертвая была.

– Да разве ж я спорю? – согласился сэр Герман. – Мертвое должно быть мертво. Истинно так.

Флейтист, приплясывая от нетерпения, ожидал их на двери. Завидев рыцарей, он замахал руками и сиганул вниз, в последний момент распахнув над плечами широкие прозрачные крылья.

– Изволили явиться, – сказал недовольно, спланировав прямо на подводу, – я вас сколько ждать должен?

– И это вместо «Добро пожаловать!», – проворчал командор. – Что-то случилось?

– А вам-то не все ли равно? – огрызнулся Флейтист, поднося к губам флейту. Один короткий сигнал – и лошади рысью влетели в тут же захлопнувшиеся за ними ворота.

Он был непохож на себя, хозяин Цитадели Павших. Спокойный, насмешливый, язвительный, любопытный – он бывал каким угодно, но не таким, как сегодня. Испуганным. И злым.

И еще, раньше он никогда не выходил встречать гостей. Званых или незваных – все равно.

– В подвалах, – бросил Флейтист сэру Герману и оглянулся на запертые ворота, – что найдете, забирайте.

– Чего ты боишься? – спросил командор, игнорируя резкий тон хозяина. – Чего ты испугался?