— Кому?

— Бедным, больным, оступившимся. На всякие кампании вроде "Спасите залив", "Берегите деревья", "Помогите пятнистым совам" и вообще на что угодно.

— Святой Сонни.

— Это выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой… Не знаю, зачем встречались те четверо ребят, но единственное разумное объяснение — все они замешаны в чем-то нечистом. Возможно, Сонни поддел на крючок Джерри Куика, так как тому постоянно недостает наличности. Но я по-прежнему не могу представить, чем ему мог быть полезен Куик. Абстрагируясь от этого на минуту, подумай, какую комбинацию, способную принести большие бабки, может провернуть компашка психотерапевтов?

— Первое, что приходит на ум, — обычное мошенничество-надувательство страховщиков или государства. Самым легким объектом было бы государство… какой-нибудь правительственный контракт. Сонни известно, как отрабатывать это направление. Он имеет государственное финансирование своих "домов на полпути" и строительства особняков для заслуженных граждан города. Он говорит, что "дома на полпути" были идеей Мэри Лу и Ларсена. Возможно, так оно и есть, но если, владея теми домами, Сонни сумел подключиться еще и к средствам, выделяемым на лечение досрочно освобожденных, то это уже его прямая заслуга.

— Терапия для уголовников — хорошие деньги?

— Еще бы. К тому же с этих пациентов можно брать деньги вне зависимости от того, лечили их или нет; кто из них станет жаловаться? А государство не обеднеет.

— Сонни, Мэри Лу и Ларсен… И Гэвин стал очевидцем какого-то собрания участников…

— Гэвин не записал номер машины Гулла. Возможно, тот пропустил встречу. Или он не замешан в деле. У него хватает собственных проблем, а еще он слишком сильно потеет. Если бы я начинал какое-нибудь симпатичное, но незаконное дельце, то рассматривал бы участие в нем Гулла как необоснованный риск.

— А мне все же хотелось бы узнать, почему Гэвин отказался от Гулла как психотерапевта. — Майло еще походил взад-вперед. — Для того чтобы такой парень, как Сонни, ввязался в махинацию, она должна обещать по-настоящему большие деньги.

— Может быть, и нет. Сонни говорит, что его не интересует материальная сторона жизни. Похоже, это правда. Скорее всего его заводит сама игра — сам процесс делания денег.

— Или процесс обувания правительства.

— А может, Сонни и в самом деле придумал способ сделать серьезные деньги. Он говорит, что держал нижний этаж, пока Коппел и ее партнеры не примут решения о проведении сеансов групповой терапии. Если они собирались начать лечение досрочно освобожденной публики, которое принесло бы большие бабки, то Сонни поступал правильно. Я побывал вчера в "Черитэбл плэннинг". Там чистили ковры, и мне удалось пройти внутрь. Пусто, если не считать маленького кабинета для Сонни и большой комнаты с несколькими складными стульями. Для чего Сонни стулья, если ему нужно только войти и подписать чеки? Но они понадобились бы на случай, если кто-нибудь приходит с проверкой, а ты заявляешь, что занимаешься с группами людей. Конечно, если проверяющий — твой приятель, то показухой заниматься не нужно.

— Беннетт Хэкер… Налицо какая-то сделка с конторой по условному освобождению.

— Хэкер мог за взятку подобрать состав пациентов. А Рэймонд Дегусса, хитрый авторитетный уголовник, возможно, убеждал их быть покладистыми.

— Сеансы психотерапии для условно освобожденных… Ты сказал, что это серьезные деньги. А все-таки — какой здесь может быть навар?

— Давай посчитаем. В частной практике групповая терапия стоит от пятидесяти до ста баксов за час с носа. Государственная контора "Медикал" платит значительно меньше: пятнадцать — двадцать. Но есть много всякой всячины, за которую приходится "Медикалу" оплачивать дополнительно. Индивидуальное лечение, предварительные приемы, тестирования, конференции по истории болезни…

— Конференции по истории болезни? Это что, вроде собрания после работы? Так сколько все-таки могут заработать наши парни?

— Предположим, что в нашем случае проводится групповая терапия по двадцать долларов с пациента за сеанс. Я видел по крайней мере пару дюжин стульев. Если наши психотерапевты ведут — или заявляют, что ведут, — группы по двадцать человек, то каждая приносит по четыреста баксов в час. Прием по шесть групп в день пять раз в неделю даст двенадцать тысяч долларов. То есть шестьсот тысяч в год. Прибавь количество пациентов, приплюсуй дополнительные сборы, и это может показаться интересным. Особенно если на самом деле ты вообще палец о палец не ударил.

— Да тут пахнет миллионами!

— Ничего невероятного здесь нет. Но и это еще не все. Если принята модель погружения, то пациентов можно лечить практически беспрерывно.

— То есть ты сидишь в закрытой комнате целый день, а какой-то парень орет на тебя за то, что ты такой слабовольный, и не разрешает сходить пописать?

— В точку, лейтенант. И имеется масса таких случаев, особенно если это касается наркомании. Для уголовников вполне может быть выбрана модель погружения, так как целью лечения будут масштабные исправления по нескольким параметрам. Ответ для скептиков: это все же дешевле, чем держать их в тюрьме. И если действительно кто-то исправлялся, то получалась гигантская экономия денег.

— Мэри Лу, Ларсен, походы на радио и реабилитация уголовников. — Он рассмеялся. — Правительство платит за психическое здоровье плохих парней. Я не тем занимаюсь. И ты тоже, как видно.

— Сколько условно освобожденных проживает у Сонни в "домах на полпути"?

— В трех домах? Полагаю, что пара сотен.

— Подумай о доходах, если каждый квартирант включен в список.

— Сотня баксов в неделю за одного уголовника… пять тысяч в год. Миллион баксов только за групповую терапию!

— Плюс другие выплаты.

— Одна проблема, Алекс: для двух психотерапевтов это физически неподъемное дело.

— Значит, у них есть помощники — коллеги-консультанты. Они выставляют счет за сеансы, которых никогда не было.

— Коллеги-консультанты? Имеешь в виду других уголовников? Ага, ну и дела, верно? Бывшие бандюги способствуют реализации проекта, наркоманы консультируют наркозависимых. Вот где подошли бы такие личности, как Дегусса… Подонки занимаются терапией. Это законно?

— Все зависит от того, как составлен контракт.

— Вообще-то это местечко должно было быть людным. Но не стало.

— Может, такое несоответствие и бросилось в глаза Гэвину.

— Первоклассный репортер с травмированной башкой разоблачает мошенников. — Майло глотнул сока, поставил пакет и вытер губы рукавом. — Чтобы сделать миллионы, нужна лишь комната и несколько стульев. Да, это солидная афера, один только Сонни раздает по миллиону в год. И он влез в это дело ради игры?

— Может быть, он добивается еще одной цели.

— Какой?

— Осчастливить Мэри Лу.