Он обхватил губами один ее сосок, потом другой, провел губами по ее ребрам, потом по животу и ниже. Алекса задохнулась и вцепилась ему в волосы.

— О Боже мой, Адам, не нужно!

Теперь Алекса уже тяжело дышала, вскрикивала, умоляла:

— Я этого не выдержу. Адам! Перестань! Ты мучишь меня!

Желание сводило ее с ума, она взорвалась на миллионы частиц. Тогда Адам ворвался в нее.

— Я и забыл, какая ты хорошая, — простонал он, чувствуя, как она сомкнулась вокруг его плоти. А потом все слова были забыты, страсть взяла над ним верх, и Алекса отвечала ему так, как никогда раньше. Она соскучилась по мужской ласке, если только гневную страсть Адама можно было назвать лаской.

В ту ночь Алексе не удалось уснуть. Адам никак не мог ею насытиться. Снова и снова он добивался от нее ответной реакции, снова и снова она корчилась и стонала под ним. Утром все тело у нее ныло, под глазами пролегли темные тени.

Солнце уже стояло высоко, когда, проснувшись, Алекса увидела, что Адам мирно спит рядом с ней. Лоб у него разгладился, и он казался совсем молодым. Алекса почти простила ему то, что он так дурно обошелся с ней. Почти, но не до конца. Если бы только он выслушал ее и поверил, что она его любит.

Внезапно размышления Алексы прервала Берта, явившаяся с подносом.

— Вы долго спали сегодня, миледи, — сказала старая женщина, — вот я и подумала, что вам захочется для разнообразия позавтракать в постели.

Алекса села на кровати так резко, что простыня упала, и удивленная Берта увидела ее белые груди, покрытые красными пятнами. Когда взгляд Берты упал на Адама, все еще мирно спавшего рядом с ее госпожой, она выронила поднос, и завтрак разлетелся во все стороны. Вздрогнув, Адам вскочил, выставив напоказ голое мускулистое тело.

— Ах, миледи! Прошу прощения! Я не знала!

Она накинула на голову передник и заломила руки.

— Ничего страшного, Берта, — успокоила ее Алекса, набросив халат. Адам снова лег и накрылся простыней. — Это лорд Пенуэлл, мой… мой муж.

Передник медленно опустился.

— Но… но… я думала… мы думали…

— Я знаю, Берта, все думали, что Адам умер, но, как видите, он жив и здоров. Ступайте на кухню, а я потом спущусь и все вам объясню.

Искоса бросив взгляд на довольное лицо Адама, Берта подобрала с пола еду и вышла.

От сардонической улыбки Адама Алекса вскипела и, подбоченясь, с вызовом посмотрела на него:

— Вы шокировали эту бедную женщину чуть ли не до смерти, Адам Фоксуорт!

— Ей нужно привыкать, потому что я собираюсь поселиться здесь. Этот дом гораздо удобней моей теперешней квартиры, — лениво протянул он и добавил: — Здесь так много места, что, пожалуй, я предложу Маку поселиться вместе с нами.

— Значит, Мак в Лондоне? — спросила Алекса, явно обрадованная.

— Да, — ответил Адам, прищурившись. — Вижу, эта новость доставила вам удовольствие.

Алекса вспыхнула:

— Мак — мой друг.

— Я не очень-то верю в это. После того, что вы сделали.

Он встал и начал собирать свою одежду, как ни в чем не бывало расхаживая голым. Алекса опустила глаза.

— Я велю Берте приготовить для вас комнату, — сказала она.

— Мне вполне подойдет и эта, — возразил Адам. Тут он заметил, что ее взгляд устремлен на его плоть, разбухающую прямо у нее на глазах.

Алекса ахнула и подняла глаза.

— Вы все еще не насытились мной? — спросил он. — Наверное, Чарлз уехал очень давно, потому вы такая алчная.

— Н-нет, Адам, я просто… — Она густо покраснела.

— Не разыгрывайте передо мной скромницу, любовь моя. Либо ложитесь снова в постель, либо перестаньте так смотреть на меня.

— Идите к черту! — сердито крикнула Алекса. — Вы законченный негодяй, Адам Фоксуорт!

— А вы — ненасытная Колдунья! — Он рассмеялся и повалил ее на смятую постель.

Прошел еще час, прежде чем Адам наконец оделся и вышел из дома, сказав Алексе, что вернется к вечеру и приведет трех гостей — Мака и еще двоих, назвать которых не удосужился.

Полдня Алекса провела, объясняя Берте и Оуэну, почему они не должны говорить Адаму о Дэви, а затем наняла всю необходимую прислугу и стала готовиться к приему гостей. Она послала записку Мэдди, объяснила ситуацию и умоляла позаботиться о Дэви, пока она не выяснит, как Адам собирается поступить с ней.

Если понадобится, она была готова забрать малыша и уехать куда угодно, только бы Адам их не нашел. Особенно если он будет и дальше унижать ее. Но все же она — его жена, и, судя по всему, Адам намерен пользоваться своими супружескими правами. Видимо, богатство имеет для него немалое значение и он не собирается выпустить его из рук, чего бы это ему ни стоило.

Ах, почему она любит его так сильно? Когда-нибудь, надеялась она, он выслушает ее и поймет, что она готова была на все ради спасения его жизни.

Днем прибыли сундуки Адама и сундуки Мака, и Алекса велела отнести их наверх. Она лукаво улыбнулась, велев отнести сундуки Адама в комнату в самом конце коридора, зная, как он разозлится. По крайней мере ей больше не нужно тревожиться из-за Билли Эшли, позарившегося на ее наследство.

Мак прибыл уже к вечеру, и Алекса бросилась ему в объятия.

— Как я рада вас видеть, Мак! — воскликнула она. — Хорошо, что вы остановитесь у нас.

Она заметила, что Мак не выразил особого восторга, увидев ее, но виду не подала. Возможно, Мак тоже думает, что она желала Адаму смерти.

— Это была не моя идея, — пожал плечами Мак. — Я понятия не имел, что вы с Адамом… э-э… наладили отношения. Когда сегодня днем я вернулся в свою комнату в трактире, то узнал, что мои сундуки увезли к вам и что меня ждут к ужину. Что все это значит, Алекса?

— Вы не видели Адама?

— Нет, он не вернулся в трактир. — Мак помолчал, пристально глядя на нее. — Он был с вами прошлой ночью? Трудно в это поверить. Все эти месяцы он даже не желал слышать вашего имени.

Алексу бросило в жар.

— Адам по-прежнему меня ненавидит, — произнесла Алекса с горечью. — А вернулся он ко мне потому, что узнал, что я стала богата.

— Разве можно его за это винить? Он понимал, что вы хотели спасти свою жизнь, но было жестоко с вашей стороны дать ему понять, что вы стали любовницей Уитлоу.

— Я вынуждена была это сделать, но на самом деле все было не так.

— Вы не приказывали убить Адама?

— Как вам могло нечто подобное прийти в голову? — воскликнула Алекса. — Я люблю Адама! И уж кто-то, а вы это хорошо знаете.

— Расскажите мне всю правду, — попросил он, подводя ее к стулу. — Мне хочется вам верить, но факты — упрямая вещь.