– К-кто вы? Я в-вас знаю? П-почему вы отвечали мне вместо Дмитрия? – Ноги дрожали, руки едва удерживали телефон, а зубы выбивали дробь и мешали говорить…

– Не узнаете? А так? – Голос неожиданно изменился… Невозможно понять, кто говорит – женщина или мужчина. – Содержимое пакета вместе с ключами передайте своему мужу – Дмитрию Николаичу. Скорее всего, мы больше никогда не увидимся. – Голос вновь изменился, стал нормальным: – Я желаю вам счастья и спокойной жизни. Уверен, быть стороной квадратного треугольника вам не грозит.

– Спасибо. – Страх прошел. Осталась только растерянность, но с ней можно разобраться и позднее. – Ваш квадратный треугольник давно рассыпался. Если разрешите, я постараюсь помочь.

– Да нет, уже поздно. Но все равно – и вам спасибо. Привет сторожевой вышке из соседней квартиры! Прощайте!

– Обязательно передам, – прошептала я в трубку, но там меня уже не слышали…

Я сидела и глотала душевные слезы. Мне не мешали. Благодарность к окружающим за понимание постепенно вытеснила комок в горле.

– Славуня, загляни, пожалуйста, в отверстие для кассет старого видака. Там лежит конверт. Достань его и дай мне.

Тяжкий вздох прервал мой монолог:

– Ма, ты не волнуйся, мы его починим и на дачу отправим. Сам займусь, честное слово. Держи свой конверт. Ценный сейф получился!

Я открыла конверт. Все было на месте: ключи, фотографии, бумажка с цифрами…

– Зачем ты это достала? – ужаснулась Наталья.

Коротко объяснила, что «это» необходимо передать Димке. Он скоро придет, и начнется настоящий «праздник».

– Почему Димке? – не отставала подруга.

– Ну откуда ж я знаю. Наверное, он – член преступной группировки. Замаскированный под хирурга-маньяка.

Меня перестали замечать. Так иногда бывало. Все хором обсуждали, чем меня напоить. Диагноз поставили однозначно: перегрев нервной системы.

– А вы думаете легко вас воспитывать? – не удержалась Наташка от укоров в адрес молодежи, сочтя момент вполне подходящим.

– Завтра я иду на работу. – Легкая улыбка на моем лице должна была успокоить окружающих. – Кончились турецкие каникулы! – Мне не верили. – Пошли пить чай и есть торт. Беляши не предлагаю.

– Ну почему же, – серьезно возразил Лешик. – Кое-какие экземпляры я отряхнул и положил на тарелочку. Вполне съедобны. В отличие от Ирины Александровны кошка по ним не шлялась. Последний свой пирог она, уже лежа, выгрызала. Огрызки Ленка подмела. Кухня к приему готова.

– Надеюсь, повеселишь нас своим рассказом о том, что случилось? Можешь и завтра на работу не ходить. Чувствую, рассказ затянется. – Наталья твердо давала понять, что не уйдет, пока во всем не разберется. – Напугать напугала. Причем всех, кого только могла. Кроме Бори. Кстати, без меня не начинай! Пойду посмотрю, как он там. Лешик, дай ключи, а то меня уволокли прямо от увлекательного занятия посудомойки. Кажется, и воду не выключила!

Я ее милостиво отпустила, заверив, что без нее рассказ не начну, но она и не задержалась. Пока молодежь суетилась на кухне, отмела последние колебания и решила пригласить Алису. Боялась ее больше не увидеть. А без нее отчет Листратову будет неполным. Взяв у Алены номер телефона, усмехнулась и ласково позвала ее в гости на английском языке. После небольшой паузы она сказала, что у нее мало времени. Я уверила, что все понимаю, но у нее в запасе минимум сутки. Она пришла – без косметики и с опухшими глазами.

– Ты уж извини, что так на тебя набросилась, заинька. Просто не все связала в единый узелок. – Я чмокнула ее в лоб и усадила за стол. – По большому счету, зря улетаешь. Бояться тебе здесь уже нечего. Как и нам. Или… это из-за отца? Кстати, вернуть тебе твои фотографии? Слава!

Сын пулей слетал в комнату и принес конверт. Я вынула семейные снимки и передала ей.

Она удивилась:

– Не понимаю… Они здесь явно случайно – просто я передала отцу кусочек прошлой жизни… У него ничего не осталось, кроме воспоминаний. Не следовало мне этого делать. – Алиса задумалась. – В принципе, наша жизнь тоже разбита. Вдребезги! Долго рассказывать… – Она нахмурилась, на переносице легли две складки, которые на глазах состарили ее лет на десять. Алиса сразу стала удивительно похожа на мать. – Мой друг вместе с ключами от сейфового ящика в банке нес вторые экземпляры всех сделанных мной фотографий. Я для контроля хотела оставить их себе. Первые с пояснениями он положил в сейф. Кроме того, хотела еще раз сверить фотографии со своим списком. Делала их по окончании работ у клиентов. Якобы для фирмы. Там, куда не пускали, приходилось изворачиваться, искать лазейки, просить общих знакомых… Важно было, чтобы результат работ был налицо, так сказать. Например, роскошный цветник… вместе с заказчиком убийства. – Алиса взглянула на фотографию загадочной женской задницы и рассмеялась. – Это мой промах. Готовилась тайком снять Карину, она как раз лихо играла всеми частями тела перед своим женихом, да того мама окликнула. Почти голая Карина моментально сиганула в бассейн. Тоненькие ленточки трусиков не в счет. Камера успела перехватить ее до полета, хотя в усеченном, так сказать, состоянии, но оказалось запечатлено самое главное – рабочая половина Карины…

Алиса хихикнула, Наталья откровенно захохотала. Через секунду смеялись все. До слез, несмотря на весь трагизм истории в целом.

Обстановка несколько разрядилась.

– Добрый вечер, – донеслось из коридора вежливое приветствие Дмитрия Николаевича. – Спасибо, что не разошлись.

– Скорее уж, с наступающей новой ночью, – поправила его Наталья, перекрывая нестройный хор приветствий.

Я попыталась разобраться, есть ли в произнесенных словах мужа скрытая до поры до времени угроза, но времени-то как раз у меня и не было. На всякий случай радостно улыбнулась ему и брякнула:

– Ты уже вернулся? – Мигом поняв, что вопрос бестолковый, решила исправить ситуацию: – Просто думала, что задержишься на более длительный срок. – Наташка слегка пнула меня ногой, и я опять проявила заботу: – Димочка, давай к столу, беляши… – И я окончательно замолчала.

– Нет, я могу, конечно, достать остатки из мусорки, – тихо сказал сын, – мало отцу точно не покажется…

Не отвечая, муж пошел в ванную, а оттуда – к нашей окончательно притихшей компании за столом, протянул ко мне руку, как за подаянием, я моментально вложила в его ладонь половинку своего беляша.

– Ага! – задумчиво отреагировал он на этот жест моей доброй воли и протянул ко мне другую руку: – Ключ! И правду!

– Ага… – согласилась я.

– Только без пыток! – вступилась за меня подруга. – Как я поняла, ты с голоду не умираешь?

– Нет. – В этом Димкином коротком «нет» был намек на то, что есть добрые люди, которые позаботились его накормить.

Обидеться я не успела, Наталья продолжила атаку: