Именно так я себя и чувствовала — обезьянкой, развлекающей господина.

Фэд все испортил, в грязь меня втоптал!

Кто бы мог подумать, что всю эту двоедушную чушь он воспринимает так серьезно?

Магистр что-то там рассказывал о «выборе», раздраженно закатывал глаза, когда я попыталась возразить, хмурился, когда я устроила скандал, и надменно усмехался, когда смотрел на мое перекошенное от негодования лицо, в которое бросил предложение быть временной любовницей, но не более того.

Будто тряпкой ссаной отхлестал провинившуюся собаку!

В итоге меня выставили за дверь с дежурной улыбкой и сочувственным: «Было неплохо, но это все, что я могу предложить».

Интрижка на пару недель.

Сука кареглазая.

Но Саджа справедлива. О да! Она подарила мне возможность отомстить, пронзить сердце врага клинком и провернуть пожестче. Кровь разлетится во все стороны, и я напьюсь от души!

Стоило только услышать, что мразь всея вселенной подался в бега да еще и на уши поставил весь Совет, как план родился сам собой. Охотников за головами было предостаточно, а вот охотников с возможностью отслеживать одаренных — единицы.

То чувство, когда удача сама вкладывает тебе в руки орудие мести и одобрительно похлопывает по плечу…

Выбравшись из кресла, я проверила пистолет на поясе и вздохнула с облегчением. Моя прелесть не пострадала, а то было бы совсем грустно шляться по чужой территории с голыми руками.

В крохотной кабине было не развернуться. Приходилось пригибаться, чтобы не врезаться лбом во всевозможные выступы, рычаги и панели, а дверь находилась всего в двух шагах за спиной пилота, отчего любой клаустрофоб «поехал бы кукушкой». Врезав кулаком по панели у массивного люка, я нетерпеливо постукивала пальцами по стене, дожидаясь, пока механизм откатит дверь в сторону.

Охладители работали на полную катушку, но в центральном отсеке было даже жарче, чем в кабине. Рубашка намертво прилипла к телу, а волосы на затылке встали дыбом от ужаса. Пролети это корыто чуть больше, и я бы превратилась в пылающий шар, несущийся над пустыней навстречу вечности.

— Сучий Фэдовский выкормыш. — Разумеется, я даже мысли не допускала, что сама виновата. Где-то там, в голове, она, конечно, копошилась, попискивала и потрескивала, но я упорно гнала прочь все сомнения. — Как только доберусь до тебя — скормлю местным червям, клянусь Саджей. Бром, твою мать, где ты там застрял?!

Из бокового коридора, уходящего вниз в технический отсек, послышалось недовольное ворчание.

Первой на свет показалась морда. Вытянутая зубастая пасть, чем-то напоминавшая волчью, была широко раскрыта, а до самого пола свисала тонкая нитка вязкой слюны. Острые мощные клыки влажно поблескивали в тусклом свете и могли вызвать дрожь даже у самого бесстрашного человека.

Существо подалось вперед, впилось острыми когтями в пол и втянуло носом воздух. В золотистых глазах светилось самое настоящее обожание, граничащее с поклонением. Шершавый язык прошелся по тыльной стороне ладони, и существо подставило голову под мою руку, ожидая ласки.

Потрепав Брома по волосам, я достала из кармана крохотный черный флакончик и отвинтила крышечку. В воздух поднялось коричнево-красное облачко, и я дунула посильнее, чтобы пыль угодила точно в волчью морду. Глаза существа заволокло черной пеленой, тело мелко задрожало, а позвоночник прогнулся под таким углом, что должен был вот-вот сломаться.

Мои руки покрылись мурашками от оглушительного треска, а в голове колоколом зазвенела мысль, что я переборщила, но…

Волк тряхнул головой и встал на ноги.

Все, что осталось на нем от одежды — потрепанные штаны. Густая шерсть заменила рубашку, а оружие пришлось убрать, потому что в существе давно не осталось ничего человеческого — только звериные инстинкты.

Волк шагнул вперед и, наклонившись, провел языком по моей шее. Из горла зверя вырвалось тихое рычание, а бедра недвусмысленно и требовательно покачивались, давая понять, что зверь голоден.

— Фу! — крикнула я и отступила назад. — Место!

Бром склонил мощную голову набок и зарычал чуть громче, но быстро заткнулся, стоило только качнуть пушкой перед волчьей мордой. То-то же!

Открыв внешний люк, я впустила внутрь ветер и песок.

Не успела я пожалеть о том, что не достала защитные маски из шкафчика у двери, как два выстрела из пульс-винтовки, которую я сразу же узнала по звуку, резанули слух.

Отскакивать было некуда: как назло, за спиной стоял Бром, и, приняв первый же выстрел грудью, я рухнула на колени и медленно завалилась на бок.

Издалека был слышен вой волка и то, как трещат чьи-то кости под его клыками, но пульс-оружие сделало свое дело, подкосив и зверя.

Мысли текли медленно, спотыкались друг об друга и дробились на сотню крохотных мыслишек. Весь этот клубок бился о стенки черепной коробки, гудел как рой растревоженных пчел и мешал сосредоточиться на чем-то одном.

— Грузите ее! — крикнул кто-то над головой. — Мать будет довольна! Улов свеженький.

«Вот и долеталась», — подумала я вяло.

Долбаные коридоры. Долбаные низкие потолки! Эти Падальщики что, в пять футов ростом? Или им нравится отираться в самой заднице мироздания, а потом ползать по узеньким туннелям, согнувшись в три погибели? Почему какая-нибудь сектантская шайка никогда не селится в больших, просторных городах? Прямо в пустыне, мать его! Планета все равно необитаема — кому тут есть дело, на поверхности ты живешь или под землей?

— Я позвоночником чувствую твое возмущение, — хохотнул Фэд.

— Сам-то ты не слишком опечален! — огрызнулся я в ответ и цветисто послал вселенную к такой-то матери, когда впечатался макушкой в очередной бугор на потолке. Хорошо хоть не острый…

— Я достаточно помоек повидал, чтобы сказать: здесь еще не так плохо. Помню, меня, еще в роли Палача, отправили на Вирену 7. Почти вся планета покрыта водой, за исключением одного захудалого архипелага, и то дома приходилось строить на сваях — все в водорослях, слизи и ракушках, а местных жителей стала косить какая-то дрянная зараза, отчего они медленно, но верно превращались во что-то похожее на раков-отшельников. Срастались ноги, появлялось две пары лишних конечностей. Полное изменение костной структуры. И жили эти твари в здоровенных раковинах, которые мастерили себе сами. Даже на людей нападали. Холодно, сыро, воняет рыбой, кровью и мочой, люди мрут как мухи. У Падальщиков просто курорт, если подумать.

— Источник заразы нашли?

— Разумеется! — Фэд полуобернулся и наградил меня широкой ухмылкой. — Но не скажу, что жизнь потом стала лучше — ведь слизь и водоросли никуда не деть. Нам нужно повернуть здесь, — он указал на развилку и взял вправо.

— Откуда ты знаешь?