— Сядь, не спеши. У нас еще куча времени. Или тебе не терпится приступить к делу? Так вот что: умерь энтузиазм. Он тебя погубит. Ой, Оля-Оля, — поджала губы Тамара, — боюсь я за тебя! Не справишься.

— Нет, справлюсь.

И она вопреки Тамариным опасениям, действительно, справилась. Следила за любым изменением, за каждым подозрительным шорохом на территории «Простоквашина» и, как обещала, ежедневно докладывала Тамаре: «Ничего существенного… опять приезжал Котов с каким-то мужчиной… ничего существенного… ничего не произошло… сегодня усыновили мальчика… всё спокойно…»

Так прошел март… апрель… май…

Тамара уже начала было думать, что Котов и компания решили ограничиться вполне безобидной спекуляцией правами на усыновление. Торговля трансплантантами возрождена не будет. Но в начале июня из Вырицы поступило интересное сообщение:

— Сегодня к нам приехали новый главврач и медсестра. Его зовут Алексей, ее — Татьяна. Они сразу мне не понравились. Оба совсем молодые. Он маленький, чем-то похожий на мышь. Она выше его на полголовы…

— Ни о ком не суди по внешнему виду, — одернула Ольгу Тамара. — Врач тебе не понравился лишь потому, что похож на мыша?

— Нет, не только. Он какой-то замкнутый, ни с кем из наших не перекинулся ни словечком. Только с Никитиным…

— Это анестезиолог?

— Да. Алексей с ним и с Татьяной заперлись в лазарете, уже четыре часа там наводят порядок. А теперь вот… самое интересное, — захлебываясь от возбуждения, докладывала Ольга. — Я как бы случайно спросила у Шлаина, какая у этого Алексея специализация. И ты знаешь, какая?

— Знаю. Хирург.

— Да. Детский хирург.

— Не хирург им не нужен. Что еще, Оля?

— Я зашла на кухню, а там как раз бабы шептались, что этот Алексей наркоман. У нас есть Зинаида Семеновна. Так вот, она в этом не ошибется. У нее от наркотиков умер сын.

— Я-а-асненько! Что ж, Оля, объявляю боевую готовность. Ты помнишь, когда надо трубить тревогу?

— Когда под каким-то предлогом заберут кого-нибудь из детей.

— Да. Это произойдет не сегодня. Не завтра. Но повысь бдительность. И еще раз повторяю: осторожнее, Оля. — Тамара отключила трубу. И сразу же набрала номер Энглер. — Помнишь, вы с Олегом обещали дать мне бойцов для «Простоквашина»?

— Помню. А что, там снова шалят?

— «Шалят»! Мягонькое же ты подобрала определение! — поморщилась Тамара. — Там вовсю готовятся опять убивать детей. Сегодня приехали новый хирург и медсестра. Вовсю наводят порядок в операционной и анатомичке. В любой момент можно ждать начала.

— Хорошо. Я предупрежу Крупцова. Будут тебе «пинкертоновцы».

Тамара довольно хрюкнула и положила трубку на стол.

«Наконец-то это изматывающее ожидание закончилось! — радостно улыбнулась она. — Теперь остается сущая малость. Всего лишь не пропустить момент, когда отберут ребенка для операции. Собрать по тревоге бойцов из „Пинкертона“. Успеть домчаться до Вырицы. И разобрать по кирпичику проклятое „Простоквашино“. Впрочем, нет. Ничего разбирать не надо. Зачем портить хорошую вещь? Достаточно уничтожить всех негодяев. И можно с чистой совестью отправляться в Крым отдыхать.

Уже скоро. Скоро!»

Тамара не знала, что до этого «скоро» еще больше двух долгих месяцев.

Вернувшись из Греции, где прогостил у Монучара почти весь январь, Ираклий сразу вплотную занялся поручением своего земляка: навести справки о некоей Тамаре Астафьевой, которая сейчас под именем Ларисы Богдановой должна находиться на одной из женских зон за распространение наркотиков, а также о мультимиллионерше Виктории Энглер, которая на самом деле той Ларисой Богдановой и является. А может быть, настоящая Лариса уже мертва, а Тамара Астафьева, соскочившая с зоны, сейчас изображает из себя Викторию Энглер.

Одним словом, запутка такая, что специально не придумает даже какой-нибудь свихнувшийся писака. Монучар угробил недели три, объясняя Ираклию, как мог завязаться такой хитрый узел. А когда тот наконец всё понял, то первым делом потребовал десять штук долларов на расходы. И только получив их, заверил:

— Насчет крепостной наведу рамсы без проблем. А вот что касается мультимиллионерши… Здесь можно нажить геморрой. Одно дело — заниматься простой уголовницей. Другое — копать под серьезную бабу. С деньгами. Со связями. Да она, наверное, знакома с самим президентом! Стремно! И всё-таки я берусь.

И он взялся. Правда, сразу всё пошло раком. Началось с того, что оказался в отпуске мусорок из ГУИН'а, через которого Ираклий собирался навести справки насчет той Тамары-Ларисы, которая должна топтать зону по наркоманской статье. Вернулся мент только в марте и угробил еще почти месяц на то, чтобы выяснить, что Лариса Богданова, чалившаяся в Новомосковске, убита в июле во время побега. Ираклий сразу же сообщил об этом Монучару, но на того это известие не произвело никакого впечатления.

— Я же предупреждал, что если мертва Лариса Богданова, это вовсе не значит, что мертва Тамара Астафьева. Четыре года назад всё спецом было сделано так, чтобы они почти ничем не отличались друг от друга. Моей бывшей подстилке, насколько я знаю, даже была набита татуировка и нанесены какие-то шрамы. Единственное, что не смогли сделать, так это изменить Томе клепки. Но ведь мусора, если ничего не случается, заставляют играть на пианино всего один раз — при посадке. Ну, и при смерти, чтобы идентифицировать мертвяка. Кстати, если они не забеспокоились, то им, действительно, подкинули труп настоящей дочки Богданова. Ведь у них в компьютере клепки настоящей Ларисы, а не Тамары. Уточни у своего легаша, совпали ли при официальном опознании отпечатки у трупа и дактокарта. А я высылаю тебе еще фишек.

На то, чтобы выяснить про клепки наверняка, мусору из ГУИН'а потребовался еще почти месяц. Но вот наконец он подтвердил: да, отпечатки совпали. И в тот же день довольный Монучар сказал по телефону:

— Видишь, братан, я, как всегда, оказался прав. Интуиция меня никогда не подводила. Отлично, у меня уже есть, что предъявить этой миллиардерше. Ох, и подою ж я ее! Вот только не будем пока торопиться. Здесь надо действовать наверняка. Ираклий, подсуетись. Накопай про эту Астафьеву-Энглер как можно больше. Глядишь, и наткнемся на что-нибудь интересное. А я высылаю тебе еще фишек.

Ираклий сразу же подключил к работе своего брата Дату. Еще одного брата и племянника срочно вызвал из Кобулети. А уже через неделю удачливый Дата наткнулся на нечто, действительно, интересное.

Оказалось, что в сентябре на Викторию Энглер было совершено покушение. Взорвался ее «ауди». И по этому делу в качестве свидетеля проходила Тамара Астафьева, дата рождения: 20 декабря 1977 года.

— М-да, и правда, запутка, — задумчиво пробормотал Монучар, когда узнал эту новость. — Сам теперь ничего не пойму. Слушай, Ираклий, отыщи-ка и эту Астафьеву. И покопай под нее. Кто такая, откуда взялась, когда получала паспорт. А я высылаю тебе еще фишек.