Творчество Хачатуряна, полное жизни, отваги, кипучих страстей и любви к контрастам, сделало его одной из самых ярких фигур советской музыкальной сцены. На родине он заслужил почет и уважение еще и тем, что сделал армянское музыкальное наследие известным и популярным во всем мире.

В Москве в один и тот же день вы могли услышать по радио юное сопрано Люсины Захарян и пойти послушать Московский камерный оркестр под управлением Микаэла Териана, бывшего на протяжении 25 лет членом прославленного квартета имени Комитаса. На многих оперных сценах мира звучало сопрано великой певицы Гоар Гаспарян. Поистине Армении суждено было подарить музыкальным центрам Запада изумительные голоса. Эти армянские примадонны часто навещают свою родину, и благодарная армянская публика встречает их тепло и сердечно. Примером этого является Люсина Амара из нью-йоркской «Метрополитен-опера». Среди инструменталистов следует отметить выдающуюся исполнительницу Шушаник Милтонян, постоянно живущую в Бельгии и заслужившую несколько международных премий. В 1968 году она с успехом концертировала в Ереване.

Из всего сказанного должно быть ясно, что, несмотря на свою малочисленность, армяне играли заметную роль в музыкальной жизни Советского Союза и многих зарубежных стран.

Христианская Армения была наследницей традиций любви к образованию. С доисторических времен Армения была точкой пересечения, пунктом встречи цивилизаций Востока и Запада, торжищем, где происходил обмен товарами между Европой и Азией, не говоря уже о том, что сама она была средоточием важнейших культур неолита и бронзового века. Неудивительно, что великие империи Древнего мира постоянно стремились распространить свои владения на Армянское нагорье. Среди подобных мощных империй были и Шумерская, и Хеттская, и Вавилонская, и Ассирийская. А с запада наступали цивилизации Трои и эгейского мира, хотя высокоразвитая культура Урарту была в основном продуктом творческого гения предков нынешних армян.

Истоки армянской письменности и образования лежат гораздо глубже во тьме веков, чем полагают обычно. Ключевым местом является селение Мецамор, в нескольких километрах к западу от Эчмиадзина, в виду гор Арарат и Арагац. Рядом с селением находится каменистая возвышенность, наверное, с полумилю в окружности, с выходами острого камня. Возвышенность эта усеяна пещерами, подземными сводчатыми кладовыми и доисторическими жилищами. Имеются там также пустоты, выдолбленные в материковой скале, для хранения и смешения фосфора, изготавливаемого из дробленых костей и жидкой глины. Этот фосфор нужен был для получения разных металлических сплавов, 14 из которых были идентифицированы по следам, найденным на месте обнаружения. Этот деловой центр древней металлургии, по всей видимости, действовал более или менее постоянно начиная с 2800 года до нашей эры и вплоть до классических времен, периодически пробуждаясь к жизни и несколько позже, в Средние века.

К древнему городу фабрик прилегал храм с жертвенником из обожженной глины, увенчанный массивными трезубцами. Пустоты в окружении жертвенника были сделаны как приемники крови приносимых жертв. На небольшом расстоянии от главного пещерного города, на открытом месте, находится скальный выброс коричневатого камня. На вершину этой грубо обработанной платформы ведут высеченные ступени. Все сооружение покрыто выбитыми в камне таинственными кабалистическими знаками. Одна серия рисунков вроде бы указывает вверх, где над равниной в древние времена находился космический апогей восхода «собачьей звезды» Сириуса. Из этого свидетельства мисс Элма Парсамян из Бюраканской астрофизической обсерватории Академии наук сделала вывод, что здесь мы имеем дело с одной из древних астрономических обсерваторий Ближнего Востока, датируемой, видимо, третьим тысячелетием до нашей эры.

Иероглифическое письмо Армении берет начало в очень давних временах, возможно в новокаменном веке. По всей Армении мы находим пиктограммы, или петроглифы, выбитые или выцарапанные на скалах, утесах и стенах пещер. Они представляют собой упрощенные фигурки людей и животных. Нет сомнения, что они служили средством передачи сообщений, а также ритуального или художественного самовыражения. Современным аналогом этого можно считать знаменитый рассказ Конан Дойла «Пляшущие человечки». Иная форма иероглифов или знаковых кодов развилась в бронзовом веке под влиянием культурных контактов с хеттами, которые пользовались и клинописным, и пиктографическим письмом. Разумеется, урарты с их многочисленными надписями явно были очень грамотными. Позднее на территории Армении распространились еще и системы ассирийского, а затем и ахеменидского персидского письма.

В предыдущих главах настоящей книги достаточно показано богатство литературы и религиозных текстов на разных языках, существовавшее в языческой Армении в эпоху правления Артаксидов (Арташесидов) и Аршакидов. Речь идет о межевых камнях с надписями арамейскими буквами, об армянских царях, писавших пьесы на греческом языке, о менестрелях, сочинявших любовные песни на армянском просторечье, и высших жрецах, возносивших хвалу Анахит в гимнах, передававшихся избранными из поколения в поколение. Мало что осталось от дохристианской культуры, искорененной почти полностью святым Григорием и его преемниками. Но того, что сохранилось, достаточно, чтобы понять: перед нами земля народа творческого, полного интеллектуальной энергии.

Официальное принятие христианства царем Трдатом III в 301 году знаменовало новую фазу интеллектуальной и духовной жизни армянского народа.

Подобно многим миссионерам нашего времени, основатели Армянской церкви поставили перед собой задачу перевести Новый Завет и самые существенные молитвенные книги на язык обращенного в христианство народа. Первоначально молитвы и богослужения шли на греческом или сирийском языках и в большинстве своем проводились чужеземными проповедниками, почти или полностью не знавшими армянского.

Главным препятствием распространению христианского учения в Армении был, разумеется, тот факт, что этот язык не имел своего алфавита. Подобно грузинскому, армянский язык содержит некоторое число согласных, которые нельзя передать каким-то одним знаком ни латинского, ни греческого, ни любого из семитских алфавитов. Трудная, но жизненно важная задача изобретения алфавита для армянского языка была в конце концов решена Месропом Маштоцем, которого армяне почитают ныне как одного из своих святых.

Нам мало что известно о раннем периоде жизни Месропа. Его основной биограф, Корюн, был его первым и самым способным учеником. Месроп Маштоц родился в 361 году в провинции Тарон и окончил одну из школ, основанных католикосом Нерсесом Великим. Человек выдающихся способностей, владевший греческим, сирийским, персидским и рядом других языков, он вскоре был назначен царским секретарем в город Вагаршапат (Эчмиадзин), тогдашнюю столицу Армении. После нескольких лет пребывания на государственной службе Месроп оставляет свою должность и посвящает себя служению церкви.

Ему было сорок лет, когда он впервые стал проповедовать в разных частях Армении. Именно во время этих странствий Месропу приходит мысль об изобретении армянских букв и переводе Библии на армянский. Это и было началом письменной армянской литературы. Создание армянского алфавита, по его мнению, не только должно было помочь пропаганде христианской веры, но также установить крепкие связи между армянами Западной и Восточной Армении и вообще повсюду. С той поры, когда в 387 году персы и византийцы поделили его родину между собой, эта забота жгла ему сердце.