Блокировки помогли сорвать планы оппозиции по повышению прозрачности выборов. Но они не положили конец инакомыслию и даже, вероятно, возмутили многих избирателей. Однако самыми пагубными для многих угандийцев оказались финансовые последствия четырехдневного запрета. День выборов был банковским выходным, и многие жители Уганды пополняли мобильные денежные счета, чтобы совершать платежи. Миллионы угандийцев использовали мобильные счета для оплаты всего необходимого – от коммунальных услуг и школьных сборов до продуктов питания. Когда интернет отключили, мобильные платежи оказались заблокированы. Это на несколько дней лишило многих людей доступа к деньгам и возможности платить за основные услуги759. Еще больше пострадали владельцы малого бизнеса, которые работают с минимальной маржой и зависят от мобильных денег при расчетах. «Это все равно что закрыть всю банковскую систему, – сказал тогда один наблюдатель. – Мой водитель голодает, как и женщина, у которой он покупает продукты. Это просто безответственно со стороны властей. Что стало с защитой доходов граждан?760»

Несколько дней спустя, когда над Кампалой все еще клубился дым от горящих шин, а в некоторых районах чувствовался запах слезоточивого газа, использованного для разгона недовольных протестующих, Мусевени был объявлен победителем, набравшим 62 % голосов (против 34 % за Бесидже, которого поместили под предварительный арест вместе с шестью другими высокопоставленными представителями FDC)761. Бесидже назвал объявленные результаты откровенно мошенническими и призвал провести независимую проверку. Даже давние покровители Мусевени из Вашингтона явно устали от его игр. Представитель Госдепартамента США заявил, что выборы выглядят совершенно не соответствующими международным стандартам и огласил зафиксированные случаи вбросов бюллетеней, подкупа и запугивания избирателей. «Угандийский народ заслуживает лучшего», – добавил он.

12 мая, когда Мусевени принес присягу и вступил в должность, полицейское государство развернулось в полную силу. Сотни полицейских патрулировали улицы крупных городов. Не было торжеств, когда-то сопровождавших победы Мусевени на выборах. Началась очередная блокировка соцсетей, хотя распространение программного обеспечения для VPN во время выборов и после них сделало ее значительно менее эффективной.

Бесидже по-прежнему находился под домашним арестом. Но за день до того, как его соперник должен был принести президентскую присягу, он проскользнул мимо охраны и пришел на митинг в Кампале. Там Бесидже, одетый в темный костюм с синим галстуком, принес присягу народу Уганды на фоне угандийского флага и знамени FDC. Под громкие аплодисменты толпы он был объявлен законно избранным народом президентом762. Несколько часов спустя, когда он шествовал по улицам столицы в окружении сторонников, полиция жестоко разогнала толпу и арестовала нового «президента»763. Его доставили самолетом в полицейский участок в Карамодже на северо-востоке Уганды и обвинили в государственной измене. Протесты в поддержку Бесидже вспыхнули даже в тех районах, которые традиционно считались оплотом Мусевени. Для контроля над митингующими пришлось вызвать армию. Бесидже в наручниках доставили обратно в Кампалу и заключили в тюрьму на два месяца, после чего снова освободили – фактически под домашний арест764.

Церемония приведения Мусевени к присяге была чрезвычайно скучным мероприятием. Его заявления встретили вялыми аплодисментами и неуверенным смехом: он пытался высмеять критиков как «тех безмозглых» и назвал Международный уголовный суд кучкой бесполезных людей. Посол США и дипломаты из других западных стран в ответ на это покинули зал.

Полный доступ в интернет был восстановлен только через несколько дней765. В отличие от предыдущей блокировки, которая объединила технически подкованных угандийцев против цензуры Мусевени, вторая демонстрация его способности отключать соцсети по собственной прихоти деморализовала людей. Один активист признался мне: «Мы чувствовали себя совершенно беспомощными перед лицом этого огромного могущественного монстра, который просто берет и отключает интернет по всей стране».

Две недели спустя, когда Тусииме чистил ботинки, готовясь к вечернему выходу, к его дому подъехал фургон с девятью полицейскими. Его запихнули в машину и отвезли в специальный следственный изолятор в Киреке на востоке города, где он провел следующие пять дней766.

Неприятности у Тусииме начались не из-за его действий во время выборов и не из-за насмешек над Мусевени в Twitter, а из-за футболки. Вскоре после альтернативной инаугурации Бесидже Тусииме заказал себе футболку с портретом лидера FDC. Он разместил фотографию в Facebook, указав номер телефона человека, который сделал принт на футболке, и тот вскоре получил вал заказов. Тусииме обвинили в мобилизации людей с целью дестабилизации государства и допросили на предмет его связей с FDC. После широкой волны возмущения в интернете и распространения хэштега #FreeSamwyri в угандийском Twitter, знакомому адвокату Тусииме удалось добиться его освобождения под залог и смягчения обвинений.

* * *

У Стеллы Ньянзи неприятности начались почти сразу после публикации поста про задницу. Вооруженные люди стали преследовать машину ее сестры, полиция обыскала ее дом, напугав детей. Когда она попыталась сесть в самолет, чтобы улететь на конференцию в Амстердам, выяснилось, что ей запрещен выезд из страны. Через две недели ее отстранили от работы в Университете Макерере767.

В марте 2017 года, почти через два месяца после публикации того поста, автомобиль Стеллы остановили полицейские в штатском. Ньянзи доставили в Управление уголовного розыска и криминальной разведки, допросили по поводу ее критики в адрес президента и его жены. Время ареста выбрали неслучайно: кампания #Pads4GirlsUG как раз начала набирать популярность; правительство, отказавшееся выполнить собственное обещание и обеспечить школьниц гигиеническими прокладками, было в неловком положении. Через несколько дней на слушаниях Стелле предъявили обвинение в соответствии с законом 2011 года о неправомерном использовании компьютеров: ее судили за участие в киберпреследовании и за оскорбительные высказывания768. В суде, где зачитывалось обвинение, Ньянзи усмехнулась нелепости происходящего и помахала рукой тем, кто пришел ее поддержать. Она не признала себя виновной, и ей отказали в освобождении под залог.

Стеллу отправили в тюрьму особо строгого режима. Прокуроры пытались продлить ее пребывание за решеткой, настаивая на полном психиатрическом освидетельствовании до следующего слушания. Обычно эта мера применяется к обвиняемым в насильственных и сексуальных преступлениях.

Процесс над Ньянзи продемонстрировал растущую мощь угандийского государства в борьбе с интернет-диссидентами. Кроме того, инцидент хорошо показал силу интернета и объяснил, почему его так боятся автократы вроде Мусевени.

Ньянзи провела в тюрьме тридцать три дня. За это время власти осознали, что за решеткой она доставляет гораздо больше проблем, чем на свободе. Дело Ньянзи вызвало широкий общественный резонанс в интернете. Ее комментарии и ответы друзьям и сторонникам быстро разлетались по Сети. «Поведение тюремных надзирателей и их отношение ко мне изменились, когда они поняли: даже пока я нахожусь в тюрьме, все, что я говорю навещающим меня людям, оказывается в Facebook, – рассказывала мне Ньянзи. – Складывалось ощущение, будто с появлением в их тюрьме говорливой женщины они сами оказались под надзором полиции».