у меня было получше, чем у них. И это был способ занять детей… В итоге они установили маленький личный компьютер, чтобы вносить котировки в течение дня, а потом вновь сверять их в конце дня. И весь дом был заполнен распечатками с биржевыми котировками».

К тому времени семье не требовался дополнительный доход, полученный от игры на бирже. Помимо денег, которые платили Шеннону в МТИ и «Лабораториях Белла», он также был учредителем ряда технологических компаний. Один из его бывших коллег, Билл Харрисон, убедил Шеннона вложиться в его компанию, «Харрисон Лабораториз», которая впоследствии была приобретена компанией «Хьюлетт-Паккард». Приятель Шеннона по колледжу Генри Синглтон ввел Шеннона в совет директоров созданной им компании, «Теле-дайн», которая со временем превратилась в огромную промышленную корпорацию с доходом в миллиарды долларов. По словам Шеннона, он вложился в компанию Синглтона просто потому, что «был хорошего мнения о нем». Если бы можно было назвать тех людей, что стояли у истоков зарождения Силиконовой долины, своеобразным элитным клубом, то Клод Шеннон был там завсегдатаем со всеми положенными ему привилегиями.

Но и сам клуб получал дивиденды, имея в своих рядах такого члена, как Шеннон: он выполнял функцию неформального консультанта. Так, к примеру, когда «Теледайн» получила предложение о приобретении компании, занимающейся распознаванием речи, Шеннон посоветовал Синглтону отказаться от него. Исходя из своего собственного опыта работы в «Лабораториях Белла», он сомневался в том, что процесс распознавания речи будет эффективен в ближайшее время: технологии находились еще в зачаточном состоянии, и он сам был свидетелем того, сколько времени и энергии было потрачено на это впустую. Годы консультаций окупились сполна, как для Синглтона, так и для самого Шеннона: за двадцать пять лет его вложения в «Теледайн» достигли ежегодного совокупного дохода в 27 процентов.

Фондовая биржа была в каком-то смысле самым странным из поздних увлечений Шеннона. По общему признанию его близких и друзей, Шеннон был довольно равнодушен к деньгам. Кто-то рассказывал, что Шеннон снял все свои сбережения с текущего банковского счета, только когда Бетти настояла на этом. Один из его коллег вспоминал, что видел на столе у Шеннона в МТИ не обналиченный чек на крупную сумму. Со временем это дало основания для еще одной легенды: что его кабинет завален чеками, которые он забывает обналичить. В определенной степени интерес Шеннона к деньгам напоминал другие его страсти. Он не стремился накапливать богатство ради самого богатства, не было у него и жгучего желания приобретать какие-то изысканные вещи. Но деньги создавали рынки и математические задачи – проблемы, которые можно было проанализировать, интерпретировать и разыграть, как карты. Шеннона больше волновало не то, как потратить деньги, а связанные с ними увлекательные игры.

Но в этой истории упустили, как водится, самое главное – упомянуть о Бетти. Фондовая биржа вызвала у нее в какой-то момент активный интерес, и именно Бетти, а не Клод, стала тем, кто подтолкнул семью к идее инвестировать. Она также распоряжалась семейными финансами. «Чековую книжку веду я», – призналась она как-то в одном из интервью. Пегги Шеннон вспоминала, что «их игра на бирже была итогом коллективных действий»: «Не было так, что у моего отца появлялись какие-то математические идеи относительно акций, и он размышлял, как воспользоваться ими, чтобы заработать деньги… Это всегда был совместный проект». И это стало возможным благодаря готовности обоих Шеннонов к риску. «Они были азартными игроками. Их не пугала перспектива принять рискованное финансовое решение», – рассказывала Пегги.

Этот начальный интерес к фондовому рынку перерос в итоге во всепоглощающее увлечение. Они вдвоем – особенно Бетти – принялись жадно изучать книги на тему торговли ценными бумагами, размышляли над разными рыночными философиями и выстраивали возможные биржевые сценарии. Они узнали о многих самых успешных в истории инвесторах, включая Бернарда Баруха, Гетти Грин и Бенджамина Грэма. Они прочитали книгу Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов», а также изучали работы фон Неймана и Оскара Моргенштерна по теории игр. Клод, вполне ожидаемо, разработал определенную схему, которая отражала механизм работы биржи.

Когда Шеннон предложил выступить с лекцией в МТИ по теме фондовых бирж, то слух о его выступлении собрал такое количество народа, что пришлось занять самый большой лекционный зал университета. И даже там люди буквально висели на люстрах. Шеннон предложил теорию, которая бы позволила инвестору зарабатывать на падающем рынке акций за счет дневных колебаний курсов. На самый первый вопрос аудитории, воспользовался ли он своей теорией сам, Шеннон ответил: «О нет, комиссионные брокеров разорили бы вас».

Эта беседа – вероятно, в большей степени, чем любое другое конкретное проявление удивительных финансовых способностей, – стала главным источником легенды о финансовом гении Шеннона. Впоследствии Шеннон поражался тому интересу, который вызвала его лекция. Когда данной темы коснулись в одном из его интервью, это, как ни странно, развеселило его:

«Да, я проделал определенную роботу; связанную с теорией фондового рынка, которая относится к числу моих неопубликованных статей. Все хотят знать, что в них! [Шеннон смеется.] Это забавно. Я читал лекцию на эту тему в МТИ лет двадцать назад и кратко изложил математические принципы данной теории, но так и не опубликовал ее. А люди до сих пор спрашивают меня о ней. Не далее как в прошлом году, когда мы были в Брайтоне, ко мне неоднократно подходили люди и говорили: “Привет, я слышал, что вы рассказывали в МТИ о фондовом рынке!” Я был изумлен, что кто-то еще помнит об этом!»

Но с любым, кто жаждал узнать одну крупную объединяющую теорию, которая бы объяснила рыночные колебания, Шеннон был краток и сразу же закрывал эту тему. Он и его жена были, по его собственным словам, «теоретиками, а не практиками». Шенноны развлекались, занимаясь техническим анализом, а потом обнаружили, что в нем есть потребность. Как сказал сам Шеннон: «Я думаю, что специалисты, которые так много работают с ценовыми графиками, отмечая фигуры “голова и плечи” и “линия шеи”, работают с тем, что я бы назвал шумным воспроизведением важной информации».

Сложные формулы значили гораздо меньше, утверждал Шеннон, чем «люди и продукт» компании. Он продолжал: «Большинство людей смотрят на цену акций, в то время как они должны смотреть на саму компанию и ее доходы. Существует масса проблем, связанных с предсказанием стохастических процессов, например доходность компании… Мое общее ощущение, что проще выбрать те компании, которые в скором времени станут успешными, чем предсказать краткосрочные колебания цен, то, что длится недели или месяцы и что регулярно отражается в Wall