Нора засмотрелась на темные силуэты машин, летящие по шоссе под разгорающимся утренним небом.

— Неужели в этой стране не осталось даже профессиональной этики?

Нора перевела взгляд на автомобиль с горящими фарами и заметила в ней контур сидящего за рулем человека.

— Давай же, Нора, я не могу делать все сам. Спрячь в кармане фигу, сделай пальцы крест-накрест, сожми в ладони ключ, или что ты там делаешь обычно.

— Обычно я не делаю ничего.

— А ты... — Он осекся и посмотрел на Нору, быстро моргая. — Если этот дуралей оставил гореть фары, может быть, он оставил в машине ключ?

Выйдя из-под навеса, Дарт пригнулся, пригляделся к машине, а потом побежал к ней, вынимая на ходу из кармана пиджака револьвер.

Нора прижала лицо к тяжелому мешку с костюмами Дарта и замерла в ожидании выстрела. Шаги затихли. Затем Нора услышала его противный лающий смех.

Она опустила мешок. Дарт, стоя у открытой дверцы машины, посылал ей воздушный поцелуй.

— Черт побери, Нора, ты заслужила награду.

Она пошла в сторону машины.

— Та-да!... — пропел Дик и отступил на шаг назад, чтобы продемонстрировать Норе обмякшее тело тучного мужчины за рулем. Желтый галстук был сдвинут в сторону, а четыре верхние пуговицы рубашки оборваны.

— Инфаркт, не так ли?

— Похоже, — кивнула Нора.

— Этот масляный шарик весит на пятьдесят фунтов больше, чем положено, и салон весь провонял куревом. — Дик коснулся тыльной стороной ладони пухлой щеки мертвеца. — Этот мешок дерьма подъехал за минуту до того, как мы вышли на балкон, заглушил двигатель и был готов за секунду до того, как успел выключить фары. Он был здесь все это время! Положи на землю этот хлам и помоги мне.

Дарт встал на колени на сиденье рядом с водителем, обвил обеими руками безжизненное тело и потянул его к себе. Нора, пригнувшись, подталкивала с другой стороны. Руки ее тонули в пухлом теле мертвеца.

— Господи, Нора, ты ведь имела дело с покойниками. Что ты возишься, пихай давай!

Нора уперлась в труп плечом.

Тело перевалилось на пассажирское сиденье. Дарт вылез из машины и через крышу машины бросил Норе ключи.

— Убери вещи в багажник.

Нора послушно открыла багажник и положила мешок с костюмом поверх коробок и пакетов. Затем она забралась на заднее сиденье. Дарт резко дал задний ход, затормозил и рванул машину вперед, по направлению к входу в мотель. Голова мертвеца моталась из стороны в сторону. Затем Дик остановил машину, они с Норой затолкали в багажник и на заднее сиденье оставленные у входа вещи. Дарт снова сел за руль положил между ног пакет с ножами и направил машину к выезду на шоссе. Вдруг он снова резко затормозил и повернулся к трупу.

Выудив из кармана покойника бумажник, Дарт велел Норе:

— Проверим-ка его визитки. «Время развлечений», Бостон, «Товары Джамбо», Бостон, «Удовольствие гарантировано», Уолтхэм. Что это за конторы? «Горяченькое», Провиденс. «Салон „Только для взрослых“». — Дарт рассмеялся. — «Джамбо» продает игрушки для секса. Вот так фрукт! Давай посмотрим, как его звали.

Он открыл то отделение бумажника, где лежали водительские права. С фотографии смотрело щекастое лицо с близко посаженными глазами.

— Мы имеем удовольствие составить компанию мистеру Шелдону Долкису. Мистеру Долкису — сейчас посмотрим — сорок четыре года, вес — двести двадцать пять фунтов, рост — пять футов восемь дюймов. Утверждает, что у него светло-карие глаза, и отказывается быть донором при пересадке органов. Ну, это мы еще посмотрим. — Дарт схватил ладонь правой руки трупа — Рад познакомиться с тобой, Шелли. Мы выкрасим этот город в красный цвет.

Выехав на шоссе, Дарт направился на юг.

— Нам нужен отель для родителей с детьми, которым заправляют двое потомственных норманнов, Рокуэлл и Бейтс. Обшарпанный маленький офис и ряд навевающих тоску хижин.

— А зачем именно такой?

— Не оставлять же нашего нового друга в машине, не так ли? Шелли — член нашей семьи.

— Так ты собираешься ехать вместе с ним?

— Я собираюсь сделать гораздо больше, — сказал Дарт.

— Замечательное место — Спрингфилд, — разглагольствовал Дарт. — Обрати внимание, Шелли. Даже такой босяк, как ты, должен был слышать о винтовке «Спрингфилд». А вот о «Гаранде» ты вряд ли слышал. Замечательное было оружие для своего времени. Обе эти модели выпускали в Спрингфилде в течение двухсот лет. Пожалуй, это единственный город Америки, где есть музей оружия. Вот видишь, здесь есть музей, который стоит посетить. И еще, конечно, знаменитый Зал баскетбола, можешь себе представить? Баскетбол был хорош, пока в него играли белые парни, но посмотри, что происходит сейчас. На смену им пришли негры-переростки, игра свелась к эксгибиционизму. Спортивная этика? Забудьте о ней. В гетто не может быть спортивной этики. А баскетбол — это то же гетто с большими гонорарами. Очередное подтверждение упадка общественной морали. Мой отец — ты думаешь, Нора, его волнует, кто на самом деле написал «Ночное путешествие»? Его представления о хорошей литературе сводятся к номеру «Америкен Лэйер» с его фотографией на обложке. Ты должна понять, что происходит в «Дарт и Моррис». Клиентам переадресовывают счета за полеты на «Конкордах». Больше всего меня достает, что они не видят комичности сложившейся ситуации.

На так называемой консультации адвокаты выдувают пару бутылок самого дорогого шампанского, набивают животы икрой, а потом клиент получает счет за обед на пятьсот долларов, и тогда это вовсе не кажется ему забавным! Неудивительно, что люди ненавидят адвокатов. По сравнению с другими представителями этой профессии я — просто образец совершенства Я всегда забочусь о своих пожилых леди. Если я выставляю им счет за ланч, то только лишь потому, что во время ланча мы говорили о делах. Не только о Даниэле Стил и Эмили Дикинсон.

Они колесили по пригородам Спрингфилда. Дарт продолжал болтать, глядя одновременно по сторонам в поисках подходящего мотеля.

— Взять, к примеру, этого Шелли Долкиса. Он развозил накладные члены и надувных кукол для тех, кто слишком слаб, чтоб заниматься сексом с другими людьми. Даже в секс-индустрии существует своя иерархия, и Шелли находился на самом-самом дне. Но если б он смог сейчас заговорить, он бы наверняка поведал нам, что оказывает людям неоценимые услуги. Ведь если бы люди не имели доступа к его продукции — что ж, они бы, наверное, шли на улицы и насиловали.

— Думаю, ты прав, — сказала Нора.

— Все сводится к тому, что не у каждого хватает духу признаться, что он норовит обвести клиентов вокруг пальца. Парень, который баллотируется в Сенат и честно говорит, что хочет получить место для того, чтобы трахать хорошеньких помощниц, набивать карманы взятками, вволю наслаждаться наркотиками и плавать голым в бассейне со знаменитыми стриптизерками, может считать, что он уже получил мой голос. Это государство построено на честности и справедливости? Да ведь им владели совсем другие люди, а мы отобрали его. Вспомни «Бостонское чаепитие». Представь себе, что ты приехала сюда в семьсот пятидесятом году и вдруг увидела прелестный остров в заливе, на котором живут с полдюжины индейцев. Ты что, сказала бы: «Ах, как жаль, поплыву искать другой остров»? Нет, перебила бы всех индейцев и забрала остров себе. Пару лет ты прожила в Вестерхолме. Видела когда-нибудь индейцев? И все это повторяется веками. Учебники истории врут, и учителя тоже врут. И уж, конечно, врут политики. Последнее, что им нужно, — это образованный народ.