— Огромное спасибо.

Картер встал и убедился, что на руках у него пять пальцев. Потом он заметил магов и удивленно разинул рот.

— Чем это ты их?

— Магией. Одного связала. Другого просто вырубила на время.

— Нет, я не об этом.

Он попытался найти нужные слова, потом лишь кивнул в сторону обоих магов.

Я посмотрела на них и вскрикнула. Уэйн не шевелился. Глаза и рот были открыты, но он не моргал и не дышал. Джеррод выглядел так, будто его заморозили. Пока мы смотрели, рты обоих магов начали светиться, будто они проглотили зажженные спички. Потом из губ каждого вылетело по желтому огненному шарику. Шарики поднялись вверх и растворились в солнечном свете.

— Что это такое? — всполошилась я. — Их души? Они что, мертвые?

Картер осторожно подошел к ним и потрогал шею Уэйна.

— Слушай, это не кожа, а просто камень какой-то.

— Я тут ни при чем. Я не превращала их в камень!

Картер подошел к Джерроду. Потрогал лоб в том месте, куда попал мой жезл.

— Он треснул.

— Что-о?

Картер выхватил меч. Я не успела даже крикнуть, как он рукояткой ударил по лицу Джеррода. Голова мага развалилась на куски, словно цветочный горшок.

— Они оба из глины. Шабти — вот они кто.

Картер лягнул руку Уэйна. Та с хрустом отломилась.

— Но ведь они произносили заклинания. Переговаривались. Они были совсем настоящими.

У нас на глазах шабти рассыпались в пыль. От них не осталось ничего, кроме обрывка веревки, двух посохов и грязных лохмотьев.

— Наверное, Тот нас проверял, — предположил Картер. — Но эти огненные шарики…

Он вдруг нахмурился, будто вспоминал что-то важное.

— Наверное, это были частички магии, которые делали их живыми, — высказала я предположение. — Потом эти частички вернулись к хозяину. Что-то вроде отчета о проделанной работе. Как ты думаешь?

Мне собственные рассуждения казались вполне убедительными, но Картер меня не слушал. Он выглядел встревоженным.

— Это что, весь дом в таком состоянии? — спросил он, указывая на развороченную заднюю дверь.

— Хуже.

Под лохмотьями Джеррода валялся изорванный костюм Элвиса, в песке блестели отлетевшие бриллианты. Пусть у короля рок-н-ролла и не было вкуса, но он не заслужил такого отношения к своему дому. А если это место так много значило для нашего отца… И вдруг меня осенило.

— Какие слова говорил Амос, когда восстанавливал разбитое блюдце?

— Сейди, тут целый дом. Это тебе не блюдце.

— Вспомнила! — обрадовалась я. — Хи-хем!

На моей ладони вспыхнул золотистый иероглиф.

Я подняла ладонь и сдула иероглиф, заставив его двигаться к дому. Весь Грейсленд засветился. Куски двери встали на места. Обрывки костюма Элвиса исчезли.

— Ух ты, — восторженно прошептал Картер. — А как ты думаешь, внутри все тоже восстановилось?

— Я…

Перед глазами у меня замелькали круги. Ноги подогнулись. Если бы Картер меня не подхватил, я бы шмякнулась головой о бордюр дорожки.

— Отлично. Ты настоящий маг, Сейди. Даже не верится.

— Только мы до сих пор не нашли «предмет силы».

— Кажется, нашли.

Он кивнул в сторону могилы Элвиса. Там что-то блестело. Я присмотрелась. Кто-то из поклонников Элвиса оставил ожерелье с весьма характерным крестом. Верхняя часть в форме петельки, такой же крест был на маминой футболке. Я сразу вспомнила ту фотографию.

— Анкх, — прошептала я. — Египетский символ вечной жизни.

Картер приподнял ожерелье. К нему был прикреплен небольшой свиток папируса.

— Что это? — пробормотал брат, разворачивая свиток.

Он так долго рассматривал содержимое свитка, что я бы не удивилась, если бы его глаза просверлили там дырку.

Я подошла и заглянула Картеру через плечо.

Рисунок выглядел достаточно древним. На нем пятнистая кошка держала в лапе кинжал и отсекала голову змее.

Внизу черным маркером было написано: «Продолжайте битву!»

— Ну что за вандализм? — возмутилась я. — Изгадить маркером древний рисунок! И странно, что ожерелье и картинка оказались на могиле Элвиса.

— Я уже видел такие картинки, — рассеянно произнес Картер. — На многих гробницах. Сам не знаю, почему мне не пришло в голову…

Я стала разглядывать рисунок. В нем было что-то очень знакомое.

— Ты знаешь смысл этой картинки? — спросила я.

— Это кошка, которая защищала Ра от его главного врага — Апофиса.

— Так он змей?

— Да, Апофис был…

— Воплощением хаоса, — перебила я, вспоминая слова Нут.

Картера это сильно удивило.

— Да. Верно. Апофис был еще хуже Сета. По представлениям египтян, когда Апофис проглотит солнце и уничтожит Творение, наступит конец света.

— Но… кошка убила змея, — сказала я.

Мне очень хотелось на это надеяться.

— Убила и вынуждена убивать снова и снова. Помнишь, Тот говорил о повторяющихся шаблонах поведения? Я как-то спросил у отца имя этой кошки. Отец сказал, что точного имени никто не знает, но многие видели в ней Сехмет — неистовую богиню-львицу. Ее называли Глазом Ра, поскольку она выполняла всю грязную работу. Ра высматривал врага, а она убивала.

— И что тебя удивляет?

— Кошка вовсе не похожа на Сехмет. Мне показалось…

Я вдруг увидела, и меня пробрала дрожь.

— Конечно, это не Сехмет. Защитница Ра выглядит совсем как Маффин. Это Баст.

Земля вокруг нас задрожала. Фонтан начал светиться, и в нем появился портал.

— Идем, — сказала я. — У меня есть вопросы к Тоту. А потом я намерена щелкнуть его по клюву.

КАРТЕР

Когда тебя превращают в ящерицу — это серьезно портит день. Я старался не показывать виду, но настроение у меня было препаршивое.

Наверное, вы подумаете: «Ты уже превращался в сокола. Какая разница?» А такая, что тогда я превращался по собственному желанию. Здесь же меня превратили насильно. Ощущения совсем другие. Представьте, что вас запихнули в пресс для мусора и все ваше тело стало меньше вашей руки. Это не только больно, но еще и унизительно. Враг представляет вас безобидной глупой ящерицей, затем направляет на вас свою волю, обволакивает своими мыслями… и вы становитесь тем, кем ему надо. Конечно, могло быть и хуже, если бы ему вздумалось превратить меня в крылана. Но все равно…