многом другом, прототипу своему Байрону, но эта небрежность была кажущаяся: Пушкин относительно туалета был очень щепетилен. Рассказывают, будто живя в деревне, он ходил всё в русском платье. Совершеннейший вздор. Пушкин не изменял обыкновенному светскому костюму. Всего только раз, заметьте себе, раз, во всё пребывание в деревне, а именно в девятую пятницу после Пасхи, Пушкин вышел на святогорскую ярмарку в русской красной рубахе, подпоясанный ремнём, с палкою, в корневой шляпе, привезённою им ещё из Одессы. Весь новоржевский бомонд, съезжавшийся на эту ярмарку закупать сахар, вино, увидя Пушкина в таком костюме, весьма был этим скандализирован.

Алексей Вульф по записи М.И. Семевского.

О появлении Пушкина в русской одежде на святогорской ярмарке писал в своём «Дневнике» опочецкий мещанин И.И. Лапин: «1825 год. 29 майя в Св. Горах был о девятой пятницы… и здесь имел щастие видеть Александру Сергеевича Г-на Пушкина, который некоторым образом удивил странною своею одеждою, а на прим. У него была надета на голове соломенная шляпа, в ситцевой красной рубашке, опоясавши голубою ленточкою, с железною в руке тростию, с предлинными чор. бакинбардами, которые более походят на бороду так же с предлинными ногтями, которыми он очищал шкорлупу в апельсинах и ел их с большим апетитом я думаю около 1/2 дюжин» (Л.И. Софийский. Город Опочка и его уезд в прошлом и настоящем. 1414–1914. Псков, 1912, с. 203). Этой записи вторит и донесение тайного агента А.К. Бошняка, отметившего, со слов соседей поэта, его обычай посещать ежегодную ярмарку в Святых Горах в «русском платье» (Б. Л. Модзалевский. Пушкин под тайным надзором, с. 13–16).

Из примечаний к публикации «Рассказов А. Вульфа о Пушкине, записанных М.И. Семевским». Цит. по: Материалы и исследования. Вып. XXI–XXII. — Пг.: Типография Императорской академии наук, 1915. С. 231

Когда в монастыре в девятую пятницу Пушкин, как рассказывают очевидцы-старожилы, одетый в крестьянскую белую рубаху с красными ластовками, опоясанный красною лентою, с таковою же через плечо, не узнанный местным уездным исправником, был отправлен под арест за то, что вместе с нищими, при монастырских воротах, участвовал в пении стихов о Лазаре, Алексее — человеке божием и других, тростию же с бубенчиками давал им такт, чем привлёк к себе большую массу народа и заслонил проход в монастырь, — на ярмарку. От такого ареста был освобождён благодаря лишь заступничеству местного станового пристава.

Игумен Иоанн. Описание Святогорского Успенского монастыря… 1899, стр. 111

Заветной мечтой поэта, с самого приезда его в Михайловское, сделалось одно: бежать от заточения деревенского, а если нужно, то и из России.

П.В. Анненков. Пушкин в Александровскую Эпоху. — Спб., 1874. С. 123

Я умоляю ваше величество разрешить мне ехать куда-нибудь в Европу, где я не был бы лишён всякой помощи.

Пушкин. Из прошения Александру I, в конце мая 1825 г.

Тебе скучно в Петербурге, а мне скучно в деревне. Скука есть одна из принадлежностей мыслящего существа. Как быть.

Пушкин — К.Ф. Рылееву, в конце мая 1825 г.

Плетнёв поручил мне сказать тебе, что он думает, что Пушкин хочет иметь пятнадцать тысяч, чтобы иметь способы бежать с ними в Америку или Грецию. Следственно, не надо их доставать ему.

А.А. Воейкова — В.А. Жуковскому, в конце июня — начале июля 1825 г.

Студент Ал. Н. Вульф, сделавшийся поверенным Пушкина в его замыслах об эмиграции, сам собирался за границу; он предлагал Пушкину увезти его с собою под видом слуги. Но сама поездка Вульфа была ещё мечтой.

П.В. Анненков. Пушкин в Александровскую эпоху.

К этому же времени относится одна наша с Пушкиным затея. Пушкин, не надеясь получить в скором времени право свободного выезда с места своего заточения, измышлял различные проекты, как бы получить свободу. Между прочим, предложил я ему такой проект: я выхлопочу себе заграничный паспорт и Пушкина, в роли своего крепостного слуги, увезу с собой за границу. Дошло ли бы у нас дело до исполнения этого юношеского проекта, не знаю; я думаю, что всё кончилось бы на словах; к счастию, судьбе угодно было устроить Пушкина так, что в сентябре 1826 года он получил, и притом совершенно оригинально, вожделенную свободу.

А.Н. Вульф. Рассказы о Пушкине, записанные М.И. Семевским. С. 132

А теперь приведём ещё одну цитату: «Я хочу бежать из этой страны. Просьба моя к вам — взять меня с собою. Вы выдадите меня за вашего слугу. Достаточно простой приписки к вашему паспорту, чтобы облегчить мне бегство». Это из новеллы Проспера Мериме «Переулок госпожи Лукреции». Новелла была опубликована через девять лет после смерти почитаемого им русского поэта, которого он много переводил. Что это — случайное совпадение или запомнившиеся Мериме рассказы друзей Пушкина Александра Тургенева и Сергея Соболевского, с которыми французский писатель по-приятельски общался?

Ю. Дружников. Узник России. По следам неизвестного Пушкина. М. Изд. Книговек, 2020 г

…известный по вольнодумным, вредным и развратным стихотворениям титулярный советник Александр Пушкин <…> и ныне при буйном и развратном поведении открыто проповедует безбожие и неповиновение властям, и, по получении горестнейшего для всей России известия о кончине государя императора Александра Павловича, он, Пушкин, изрыгнул следующие адские слова: «Наконец не стало тирана, да и оставшийся род его недолго в живых останется». Мысли и дух Пушкина бессмертны: его не станет в сём мире, но дух, им поселённый, навсегда останется, и последствия мыслей его непременно поздно или рано произведут желаемое действие.

Степан Висковатов, донос в Третье отделение, февраль, 1826

Я девочкой не раз бывала у Пушкина в имении и видела комнату, где он писал. Художник Ге написал на своей картине «Пушкин в селе Михайловском» совсем неверно. Это — кабинет не Александра Сергеевича, а сына его, Григория Александровича; комната Александра Сергеевича была маленькая, жалкая. Стояли в ней всего-на-все простая кровать деревянная с двумя подушками, одна кожаная, и валялся на ней халат, а стол был ломберным, ободранный; на нём он и писал, а не из чернильницы, а из помадной банки. И книг у него своих в Михайловском почти не было; больше всего, он читал у нас, в Тригорском… Читать своих стихов он не любил.

Ек. Ив. Фок (урожд. Осипова) в передаче В. П. Острогорского. Мир божий, 1898, № 9, с. 227

Михайловские владения начинаются огромным сосновым парком; проехав с версту по опушке его, мы повернули налево, в широкую прямую аллею, ведущую к дому, на пространстве по крайней мере версты; в стороне от дороги стоит уединённо забытая и опустошенная беседка без окон… Ещё издали представился взорам нашим домик Пушкина, стоящий одиноко