— С-с-следуй-с-с-с з-з-за нами-с-с-с…

Рена дёрнулась, не понимая в какую сторону её зовут, но тут же наткнулась на Марселу.

— С вами всё в порядке? — Он возник весьма вовремя. Его заботливый вопрос отвлёк Рену, и голоса чуть поутихли. Теперь они звучали в отдалении и не так смело.

— Я… я не знаю! — тихо произнесла Рена, но в следующий миг ощутила, как её тело охватил дикий страх. Будто кто-то надвигался на неё, и этот кто-то был весьма опасен. — Пожалуйста… — в панике она схватила Марселу за руку. — Пожалуйста, поговори со мной!

— Я? — Её предложение заставило мальчишку покраснеть и немного стушеваться. — К-конечно! К-к-как ваше самочувствие?

Рена нервно рассмеялась, так как толком ничего не могла ответить. С ней явно что-то происходило, но объяснить это в здравом уме не представлялось возможным. Да и что она могла рассказать? Что слышит голоса и уже тоскует по прикосновениям эльфа?

Но, похоже, Марселу не очень-то и был заинтересован в ответе. Он стоял, потупив взор, и чуть заметно подрагивал. От его обычно горячей руки исходило не тепло, а обжигающий жар. Такое знакомое ощущение. Рена покосилась на Марселу и в тот же миг отшатнулась, выпуская его руку. «Не может быть!» — она отказывалась верить тому, что для неё стало удивительно ясным. Марселу был в неё влюблён. Сильно, искренне. Вот только сейчас его обуревали вовсе не трепетные чувства. Будь он чуть настойчивее и наглее, уже повторял бы за Этьеном. «Но почему?» — недоумевала Рена, глядя на пристыженного Марселу. Нет, она не сказала ему ни слова, но им обоим стало ужасно неловко. Это чувство только усиливалось, а притаившиеся было голоса, вновь обрели свою полнозвучность. Рена невольно заозиралась по сторонам, словно надеялась найти говорящих. Саднящее чувство тревоги росло и крепло, а голоса становилось всё настойчивее.

— С-с-следуй, — прошелестело совсем рядом, будто некто вдохнул слова прямо в ухо. Рена дёрнулась в сторону от невидимого собеседника и в панике закрыла руками уши. Хоть долю секунды побыть в тишине! И всё это со стороны выглядело слишком странно. В глазах Марселу, которые он, то пытался прятать, то, поддаваясь искушению, поднимал, читались обеспокоенность и вожделение. Мальчишка с силой сжимал кулаки и стискивал зубы, явно борясь с собой, но всё чаще и чаще его глаза устремлялись на Рену. Ей же казалось, что она сходит с ума. Голоса заполонили голову, и от них не было никакого спасения. Бежать, ей надо бежать. За ними, от них — неважно!

Рена резко скинула с себя одеяло и кинулась к двери. Позади раздался рык Марселу, но она была быстрее. Распахнув дверь, Рена ринулась в коридор, но не успела сделать и пары шагов, как со всего маху врезалась в кого-то. Упоительный запах трав и горьковатых лекарств на миг оглушил её. Этой секундной заминки хватило, чтобы оказаться пойманной. Крепкая мужская рука перехватила её за талию. Рена было дёрнулась, но мужчина оказался сильнее и смог не только удержать, но притянуть к себе.

— Ну-ну, сейлини Рена, всё уже хорошо, — мягко произнёс Маркус. — Я как раз принёс вам успокаивающее зелье.

Он почти втащил её в комнату, хотя Рена уже и не сопротивлялась. Однако её ноги вдруг ослабли, и она безвольно повисла на мужском плече. Маркус усадил Рену на кровать, прикрыл одеялом и протянул чашку. Соблазнительный травяной аромат начисто перебивал все другие ощущения. Было в нём нечто завораживающее и пленительное. Рена с наслаждением вдыхала его, и даже нарочно удерживала вдох, чтобы продлить приятное чувство. Навязчивые голоса будто накрыли огромным куполом, и теперь они звучали глухо и неразборчиво. Глоток. Обжигающая пряная жидкость вмиг отрезвила. Аромат зелья уже не казался таким невероятно притягательным, а голоса превратились в невнятный гул. Ещё глоток, и этот гул стал значительно тише, почти сойдя на нет. Если не прислушиваться, можно и не заметить.

— Кажется, вам уже лучше, — заметил Маркус.

— Да, — признала Рена, ощущая на языке неприятное горьковатое послевкусие. — Вы дали мне яд гадюки?

— Совсем чуть-чуть, — согласился Маркус. — Такая доза вас не отравит, но притупит разбушевавшиеся чувства.

— Яд? — вклинился в разговор Марселу. И судя по его разгоряченному виду, ему бы тоже не помешал глоток успокоительного.

— Не стоит беспокоиться, — поспешил с ответом Маркус. — Для нагов большинство змеиных ядов не опасно, а вот вам, эр-хот, следует отдохнуть. С завтрашнего дня начнётся ваше обучение и король О'дар будет весьма опечален, если вы станете зевать во время важных встреч и мероприятий.

— Я уже поспал, — насупившись, возразил Марселу. — И вообще я вам не доверяю, потому что вы нас предали! Сначала отправили не пойми куда, а потом заявились с видом, будто так и должно быть!

— Даже так? — В голосе Маркуса прозвучало неодобрение. — Тогда, пожалуй, мне следует объясниться. Видите ли, дорогой эр-хот, если бы дети гарпии не украли вашу печать, вы без труда добрались бы до дворца О'дара в тот же день, но… как вы помните, печать у вас вырвали из рук. И неужели вы считаете, что ваши преследователи настолько глупы, что, зная о вашем местоположении, не отправились бы за вами вслед? Поверьте мне, гарпии схватили бы вас задолго до того, как вы добрались бы дворца. А я просто физически не успел бы вам помочь. Только ради вашей безопасности я отправил вас как можно дальше от столицы, и, честно говоря, вовсе не ожидал, что неприятности другого рода найдут вас в том захолустье.

Марселу выглядел всё ещё и недовольным, хотя и пристыженным. Было видно, что он совсем не хотел уходить, но аргументов остаться у него не нашлось.

— Я зайду завтра утром, — наконец выдавил он, и, искоса посмотрев на Рену, добавил: — Надеюсь, после зелья вам станет лучше.

Она подарила ему печальную улыбку. Каждый в этой комнате прекрасно понимал, что зелье всего лишь временная мера и проблемы никак не решало. Однако, едва Марселу покинул спальню, Рене стало немного легче. Ушло свербящее чувство неловкости. Нет, её мнение о Марселу ничуть не изменилось. Она всё ещё считала мальчишку милым и симпатичным, но его чувства, такие взрослые и откровенные, тяготили её. Для Рены он был, скорее, братом, и именно поэтому ей вовсе не хотелось ранить его своим жёстким отказом или отчуждением. И вообще, что на них двоих нашло? Почему оба — и Этьен и Марселу, — так рьяно принялись демонстрировать свои чувства? Может, её проклятье заставляет мужчин терять голову? Рена осторожно покосилась в сторону Маркуса. Отмечая про себя, что он