Однако все закончилось благополучно. Михаила оттащили от Иннокентия, и Влас попросил одного из своих водителей отвезти бывшего бабушкиного ученика домой.

К одиннадцати вечера гости начали разъезжаться, а ко мне подошла Любочка, отвела в сторону и шепнула:

– Я, Маш, тебя поздравляю. Счастья тебе и всякого такого… Но Кронский скорбит. У него снова запой, говорит, что теперь ты для него навсегда потеряна. Ничего, конечно, не пишет. Я просто не знаю, что делать. Ты бы с ним поговорила, что ль!

– Ах, Любочка, это не поможет, я уже с ним разговаривала.

– Жаль, такой талант пропадает! Ну, я тоже, пожалуй, поеду. Ты с книгой-то не тяни. А то Кронский в запое, у тебя медовый месяц. А я за всех должна думать! Пока.

– До свидания, Любочка.

* * *

Домой к Власу мы приехали в первом часу ночи. Он приволок из машины подарки, разложил их на полу в гостиной, обнял меня и спросил:

– Ты счастлива?

– Очень. Помнишь, что ты мне обещал?

– Что?

– В Венецию поехать после свадьбы.

– Значит, поедем. Я так соскучился, пойдем…

– А ты не хочешь подарки посмотреть?

– Давай! – весело воскликнул он.

– Влас, можешь включить компьютер, а то я боюсь до него дотрагиваться, и разреши мне дописать эпилог.

– У тебя брачная ночь, а ты садишься писать какой-то эпилог! Нет, ты все-таки поразительная девушка! Наверное, за это я тебя и люблю.

Влас включил компьютер, и я села дописывать книгу начиная с того момента, как Иннокентий чуть было не спалил единственную проктологическую аптеку в Москве.

Через полтора часа была описана свадьба. Все. Точка.

Теперь нужно непременно отправить это Любочке. Думаю, ее сердце дрогнет от того, что текст был сдан в брачную ночь, и она не станет слишком строго судить его.

А все-таки интересно, что будет дальше? И поедем ли мы с Власом в Венецию? Вдруг мы с ним снова поругаемся, разведемся… Но нет, нет, нет! Пятой печати в паспорте я не переживу!