По всей Японии, от севера Хоккайдо до юга Кюсю, разбросано почти 27 тысяч горячих источников. Большинство из них дают бальнеологический эффект, то есть способны исцелять от различных заболеваний. О популярности онсэн можно судить по тому, что эти 27 тысяч гостиниц с термальными водами ежегодно посещают почти полтораста миллионов человек – цифра, на двадцать процентов превышающая общую численность населения страны.

Когда меня в 60-х годах направили на постоянную работу в Японию, многое в этой стране оказалось совсем не таким, как я представлял. Одним из сюрпризов было то, что в сознании японцев понятия «море» и «отдых» отнюдь не связаны между собой, как у нас.

Казалось бы: страна расположена на островах, большинство людей живет в приморских городах, из любой глубинки можно за несколько часов добраться до побережья. А любителей отдыхать у моря, купаться в соленой воде, загорать на пляжах отнюдь не так много, хотя климат в Токио ближе к сочинскому, нежели к московскому. К примеру, профсоюз нашего посольства начинал коллективные выезды на пляж с 1 мая, а заканчивал 7 ноября.

И хотя вода в эти дни бывает не холоднее 20 градусов, японцы смотрели на нас как на моржей. Дескать, купаться можно лишь в июле и августе. Да и в этот сезон на расположенных неподалеку от столицы пляжах Камакура, Хаяма или Ойсо чаще видишь молодежь, увлекающуюся серфингом и водными лыжами, чем представителей разных поколений, отдыхающих у кромки прибоя целыми семьями.

Дело в том, что японский менталитет инстинктивно связывает море с трудом, с тяжелой и опасной работой рыбаков. Тогда как отдых ассоциируется с купанием в горячих источниках, обычно расположенных в горах.

А культ целительной силы термальных ванн с водой из вулканических ключей, как уже отмечалось, порожден тем, что в традиционных жилищах зимой можно по-настоящему согреться, лишь погрузившись в нестерпимо горячую воду фуро или онсэн.

Кстати, японская баня приносит чувство облегчения и во время влажной летней жары. Не случайно домашние фуро и загородные онсэн популярны на тропической Окинаве не меньше, чем на северном Хоккайдо, где из-за сибирских ветров выпадают снега двухметровой глубины.

Японцы склонны поэтизировать четкую смену времен года, характерную для их архипелага. Поездка на горный курорт служит для них идеалом отдыха, ибо бассейны на горячих источниках порой частично расположены под открытым небом (в этом случае они называются «ротембуро»).

Никогда не забуду новогодний вечер на приморском курорте Атами близ Токио. Было по-московски морозно. Кроны деревьев вокруг бассейна серебрились от инея. Под карнизом гостиницы горели свечи. Над водой клубился пар. А мне было тепло, словно под пуховым одеялом. Снежинки, падавшие на лоб и щеки, лишь усиливали эйфорию какого-то сказочного уюта.

А однажды зимой в приморской гостинице с термальными источниками мы с женой гуляли по пляжу. И остановились возле вытащенной на песчаный берег рыбачьей лодки. К нашему удивлению, суденышко было полно горячей воды. Она подавалась сюда из термального источника по подземным трубам. Сходили за полотенцами и потом больше часа наслаждались картиной раннего зимнего заката, нежась в горячей воде у самой кромки прибоя.

Горные курорты служат излюбленными местами корпоративных кутежей, куда сотрудников фирм приглашают с семьями. Как у нас говорили в советские времена, «ничто так не спаивает коллектив, как коллективный выезд за город». Пара дней, проведенных в онсэн, дают новым сотрудникам редкую возможность познакомиться со своими сослуживцами в неформальной обстановке.

Руководители отделов присматриваются к молодым сотрудникам, намечают возможные супружеские пары. А потом нередко становятся посажёными отцами на корпоративных свадьбах, обеспечивают новые семьи ведомственным жильем. Молодые супруги посещают знакомые онсэн во время свадебных путешествий. А вырастив детей и преуспев в бизнесе, предприниматели вывозят к горячим ключам своих любовниц.

Японцы считают, что термальные ванны благотворно воздействуют на организм. По их мнению, поездка на горячие источники хорошо сочетается с сексом, но хуже – с алкоголем. Спиртные напитки, на их взгляд, допустимы лишь после бани, но никак не до и не во время купания в горячей воде.

Жители Страны восходящего солнца не любят, когда несведущие иностранцы нарушают традиции, связанные с теплым словом «онсэн». Однажды в портах, принимающих суда из России, разгорелась «банная война». Владельцам бань не понравилось, что наши моряки приносят к бассейну выпивку, и хуже того – не смывают мыльную пену перед тем, как погрузиться в воду. Так на горячих источниках острова Хоккайдо появились надписи: «только для японцев», наделавшие много шума.

Но гораздо более крупный скандал разразился потом по вине владельцев гостиниц, общественных бань и оздоровительных комплексов, созданных возле минеральных источников. Как показали результаты официального расследования, в половине японских онсэн используют не ключевую, а рециркулируемую воду. Ее доливают из горячего крана водопровода, да еще подсыпают туда мел или серу, дабы она выглядела словно из вулканической скважины.

– Мы признаем, что совершили большой грех, – заявил Тору Цудзуки, хозяин одной из гостиниц в Сирахоне, сын бывшего мэра этого города, с позором уволенного в отставку.

Так в стране, где баня почитается, словно религиозный ритуал, недобросовестный бизнес нанес болезненный удар по национальному самолюбию.

…Император Дзимму предстал перед жителями города Касивара верхом на коне, в том самом одеянии и доспехах, в которых он, как гласит предание, вступил там на престол в 660-м году до новой эры. Держа в руках булаву, увенчанную фениксом с распростертыми крыльями, он ехал во главе воинов древнего племени ямато.

Можно было подумать, что это оживший памятник. Но когда Дзимму к тому же еще заговорил, горожанам было еще труднее поверить своим ушам, чем собственным глазам. Мифический правитель выразил радость, что дата его восшествия на престол вновь будет отмечаться как национальный праздник «Кигенсецу», то есть «День основания государства».

– Это, – изрек он, – знаменательное событие, которое, надеюсь, откроет пору возрождения национального духа в послевоенной Японии. С чужеземной демократией дело у нас не пойдет. Я считаю, что Страной восходящего солнца должен править император. Надо расширить его полномочия, отменить послевоенную Конституцию. Я за то, чтобы у нас была армия как армия; за то, чтобы молодежь воспитывалась в духе самурайского кодекса чести…

Все описанное выше – отнюдь не литературный прием, не журналистская метафора. Все это произошло на моих глазах 11 февраля 1967 года. Роль мифического императора Дзимму исполнил бывший полковник императорской армии Сабуро Иосикава, тогдашний мэр города Касивара, на собственные деньги обрядивший подчиненных ему служащих в доспехи воинов древнего племени ямато.