Мы вошли в дом. Здесь точно было какое-то учреждение,раньше, не теперь. От прошлого осталась казенная мебель и специфический запах:бумаги, пыли и затхлости.

— Можно сесть? — спросила я, мне никто не ответил,и я села без разрешения, поближе к окну. Но сквозь прутья решетки могла увидетьлишь скучный мощеный двор, лишенный всякой растительности. Дверь распахнулась,и в комнату решительно вошел человек, лет сорока пяти, в помятом костюме, белойрубашке и галстуке, кивнул парням, и они скрылись за дверью, а он шагнул комне.

— Так вот вы какая… Не скрою, любопытно было взглянуть…— И добавил резче:

— Где мальчишка?

— Сбежал, — улыбнулась я. Потом достала телефон,аккуратно подвинула его по столу ближе к мужчине и сказала:

— Возьмите. Ваша игрушка? Дорогая…

— Куда вы отправили мальчишку? — повторил он,голос стал настойчивее. Мужчина приблизился ко мне почти вплотную.

— Не советую вам затевать допрос с пристрастием, —сказала я. — Не тратьте время. У вас его очень мало.

— Сергей! — зло позвал он, в комнату вошел один изпарней, посмотрел на меня, потом на своего начальника или кем он там ему был.«Мятый костюм» гневно сверкнул глазами. — Куда вы смотрели, черт васвозьми?

— Сделали, как велели, — без особого почтенияответил Сергей. — Как вы велели. Мальчишка попросился в туалет. Кто жзнал, что он сбежит?

— Ты должен был знать. Когда, черт возьми, вы научитесьдумать?

Мне не хотелось, чтобы он вот так вот стоял и орал, мнехотелось с ним поговорить, и я подала голос:

— Пленка вам не особенно нужна, правда? Нужны мы сДенисом. Без нас вся эта история распадется на куски, собрать которые будетдовольно трудно. Я думала, что важна пленка. Дурацкая привычка: ухватиться запервую мысль, выглядящую логично, и держаться за нее до конца, вместо тогочтобы…

С улицы донесся шум.

— Посмотри, — кивнул «мятый костюм» Сергею. Тотвышел, а я улыбнулась. Он был очень зол, не удержался и съязвил:

— Рад, что у вас отличное настроение и на вашем лицеулыбка.

— Спасибо, — еще шире улыбнулась я, звукповторился, а «мятый костюм» прислушался. — Как вас зовут? — спросилая и добавила, проявив чудеса сообразительности:

— Иван Иванович? Или ему не по рангу болтаться по такимместам? В любом случае вы его, конечно, знаете. Передайте привет.

Со двора послышались крики, я узнала голос Сергея. «Мятыйкостюм» нахмурился еще больше и сердито проворчал:

— Что там происходит? — Он вознамерился выйти изкомнаты, но я его остановила:

— Не торопитесь. Это Валерий Семенович.

— Кто? — не понял он.

— Логинов, — удивилась я. — Кто же еще?

— Логинов? — Он вроде бы не поверил.

— Конечно. У него накопилось множество вопросов к вам.

— Откуда здесь Логинов? — «Мятый костюм» выгляделсовершенно несчастным.

— Я ему позвонила, — охотно пояснила я. — Вконце концов, вы сами сетовали на то, что наша история стала походить на фарс.Пора прекращать все это. Тем более что скоро первое сентября и моему ребенкунадо идти в школу.

— Да вы с ума сошли! — прорычал он и выскочил изкомнаты, а я пожала плечами:

— Что такого сумасшедшего я сказала?

Я все еще сидела возле окна с решетками и смотрела во двор,по дому ходили люди в пятнистой форме, громко разговаривали, отдавали приказы ивыглядели очень деятельными. В комнату заглянул крупный краснолицый дядька спышными усами и весело мне подмигнул, а я в ответ слабо улыбнулась и опятьстала смотреть в окно. Вошел Логинов.

— Как дела? — спросил он, подходя ко мне.

— Нормально. Учусь смотреть на мир сквозь решетки.

— Дурацкое занятие, — усмехнулся он.

— Наверное… Их посадят? — задала я свой главныйвопрос.

Логинов нахмурился, отвел глаза и вновь вернулся взглядом кмоему лицу.

— Обещать не могу. Конечно, кого-нибудь непременнопосадят… если отыщется такой козел отпущения. А может обернуться и так, что мойбывший заместитель получит по шее и тоже слетит с должности.

— Выглядит он молодцом, — заметила я.

— А он и есть молодец.

— А как же вы, Валерий Семенович?

— Что я? Разве я сказал, что мы проиграли? Нет Иникогда такого не скажу. Просто я суеверный, наперед победу не праздную… — Онзакурил и добавил:

— Мальчишку привезут сюда.

— Не надо, — покачала я головой.

— Почему? — удивился он.

— Потому. Не надо, — повторила я и опять сталасмотреть в окно. Помолчала немного и спросила:

— Меня сегодня отправят? Сейчас?

Логинов подвинул стул и сел рядом, его слегка раздражало,что я пялюсь в окно, наверное, поэтому он взял меня за подбородок и развернул ксебе.

— Послушай-ка меня, — произнес он сурово и даженахмурился — Если далеко не каждого мерзавца можно посадить в тюрьму, то тебетам и вовсе нечего делать.

Смысл сказанного не сразу дошел до меня, я хмурилась,размышляла, потом спросила:

— Как это?

— Так это, — передразнил он. — На тебя ничегонет. Дурацкое обвинение в похищении ребенка снимут. И что останется бандитскиеразборки, в результате которых в морге четыре трупа? Эка невидаль! Да и комуэто интересно?

Я смотрела в глаза Логинова, силясь понять: серьезно он этоговорит? Оказалось — серьезно.

— На тебя ничего нет, — повторил он иулыбнулся. — Ты не расскажешь, и никто не узнает. Держи рот на замке и всезабудь.

— Я не смогу, — честно сказала я.

— Сможешь, — усмехнулся Логинов. — Знающиелюди говорят: нет такого греха, который нельзя искупить. У тебя впереди всяжизнь. — Он похлопал меня по плечу и улыбнулся.

— Вы сказали, что Дениса привезут сюда? —спохватилась я.

— Да. Сейчас приедут.

— Можно, я подожду на улице?

— Конечно.