— Совсем красивая! Просто пери будешь, а не девушка! Знаешь, что такое пери, да?

Когда Тарану «сделали» еще и несколько шикарных рубашек с очень подходящими к ним галстуками, а затем стали подбирать обувь, Юрка окончательно поверил, что ежели его и прирежут, то, наверное, не сегодня. На фига покойнику столько тряпок?

Пока Гуссейн и Хадича, суетясь и волнуясь, подыскивали для «новобрачных» Таран и Полина, конечно, ничего не опровергали! — всевозможные предметы одежды и обуви, аксессуары и разные иные детали экипировки, Нарчу время от времени поглядывал на часы. Аслан несколько раз выглядывал за дверцу, которая находилась между коробками с обувью и, очевидно, выходила на другую сторону контейнера-подсобки. То ли выяснял, нет ли кого лишнего поблизости, то ли, наоборот, дожидался кого-то. Впрочем, могло быть и так, что он присматривал за тем, куда направляются Гуссейн и Хадича, которые тоже несколько раз выскакивали в эту дверцу, когда какого-либо нужного предмета не оказывалось в данной подсобке.

— Два чемодана надо, — прикидывал Нарчу, разглядывая ворох одежды, отобранной для «молодых». — На каждого. И сумку спортивную.

Фьють! — Гуссейн быстренько колобком укатился, Хадича следом, и меньше чем через три минуты данные предметы были доставлены.

— Так, — приказал Нарчу Гуссейну, — укладывай все аккуратно. И быстро, мы торопимся!

— Все сделаем!

За дверцей, выходившей на другую сторону контейнера, послышался шум мотора. Аслан глянул и сказал:

— Приехали.

— Нормально. — Нарчу глянул на часы. — Даже раньше немножко.

Гуссейн и Хадича как раз в этот момент запрессовали барахло в последний чемодан.

— Выносите и грузите! — распорядился Нарчу.

В подсобку вошел некий гражданин славянской национальности и приятельски улыбнулся:

— Салам!

— Здорово, зема! — Нарчу пожал вошедшему руку. — Вот мальчик и девочка, видишь? Сделай так, чтоб все у них было хорошо, понял? И чтоб сошли там, где надо, и чтоб от парохода не отстали…

— Проинструктировали! — понимающе ухмыльнулся парень. — Меня Аликом зовут. Альбертом то есть.

— По всем вопросам — к нему, — сказал Нарчу, обращаясь к Юрке и Полине. Если что понадобится — все сделает. Ну и слушайтесь его во всем, все делайте, как он скажет. А мы поехали. Нам в другую сторону, к сожалению.

— Прошу! — Алик указал Тарану с Полиной на ту дверь, через которую вошел сам, а Нарчу и Аслан быстренько выскочили через другую, к своему джипу.

Как оказалось, на другой стороне подсобки-контейнера находился еще один закуток, примыкавший к забору и с трех сторон огражденный контейнерами. В нем стоял микроавтобус «Соболь» с темными стеклами. Чемоданы были уже загружены, и Гуссейн с Хадичой, отойдя в сторонку, шептались о чем-то, попутно производя вычисления на калькуляторе. Похоже, они явно были не уверены в том, что им когда-либо оплатят приобретенный товар, и подсчитывали понесенные убытки. Таран, конечно, не знал, что почем, но догадывался, что мелких бизнесменов наказали ориентировочно тысяч на десять.

— Садитесь, господа! — пригласил Алик, отодвигая боковую дверь «Соболя». Там сидели два солидных дяди в темных очках, очень напоминавших по габаритам покойных телохранителей Вани Седого — Пятака и Микиту. Таран об обоих покойниках теплых воспоминаний не сохранил, поэтому и эти детины у него симпатий не вызвали. Еще двое таких же сидели в передней кабине. Тем не менее они с Полиной устроились в салоне, Алик подсел к ним и, задвинув дверцу, скомандовал:

— Поехали. Не торопясь.

«Соболь» протиснулся через узкий проезд между забором и торцом одного из контейнеров, а затем, петляя по Лабиринту рыночных задворков, выкатил к воротам. Затем он стал выворачивать на Кольцевую.

— «Девятка» за «Ниссаном» пошла, — доложил водила вполголоса.

— Нормалек! То, что доктор прописал, — порадовался Алик.

Таран пригляделся. Мама родная! Он сразу увидел эту «девятку» и узнал. Еще бы! Сам ведь на ней катался с Аней. Выходит, за «Ниссаном» был «хвост» от Колиной команды, и братья-кавказцы его четко засекли. Теперь «Ниссан» увел ее за собой, а «Соболь» мог спокойно двигаться своим курсом.

— Краткий инструктаж, граждане пассажиры, — объявил Алик, которому здорово полегчало от того, что «девятка» клюнула на удочку. — Значит, так. Сейчас мы приедем на Речной вокзал, можно сказать, прямо к трапу. Сперва на трап выйду я, побеседую немного. До этого из машины не высовываться. Когда все будет на мази — я подойду и скажу, чтоб вы поднимались на теплоход. Следовать строго за мной, никуда не отклоняться, ясно? Ребята занесут ваш багаж, за него не беспокойтесь. Вопросов тоже до прихода в каюту не задавать. Придем на место, поговорим обстоятельнее. Лады?

К этому времени микроавтобус уже съехал с МКАД на Ленинградку и влился в автомобильную струю, тянущуюся к центру города. Потом он мягко вкатил в обсаженный высокими деревьями проезд, ведущий к водохранилищу и причалам. Там вроде бы какая-то охрана стояла и даже был щит с надписью «Въезд по пропускам», но «Соболь» проехал мимо без остановки, а затем по небольшому пандусу выкатил прямо к причалу, около которого стояло два одинаковых, не то трех-, не то аж четырехпалубных теплохода с двумя косыми угловатыми трубами на корме. Чуть подальше к увенчанному высоким шпилем со звездой зданию Речного вокзала были пришвартованы еще несколько, поменьше, но тоже большие, белые и красивые даже сейчас, в пасмурную погоду.

«Соболь» остановился рядом с каким-то маленьким летним кафе, которое располагалось под горкой, уже на самом причале, метрах в двадцати от воды, но мотор не заглушил. Кафе то ли вообще не работало, то ли дожидалось хорошей погоды. Алик проворно отодвинул дверь, вылез и спортивным шагом пошел к трапу, по которому неторопливо поднимались редкие пассажиры. Навигация еще только начиналась, погода вовсе не звала к странствиям по прохладным водным путям, да еще и под дождиком.

Алик поднялся на борт, приятельски пожал руку какому-то невысокому мужику в синей куртке, стоявшему рядом с вахтенным матросом. Они чуточку отошли в сторонку, перебросились парой фраз, и Алик быстренько сбежал обратно к машине.

— Все на мази. Прошу за мной, не отрываясь! Полина, а за ней Юрка двинулись следом, позади них, подхватив багаж, поспешали дяди в темных очках. В таком же порядке они поднялись по трапу, а затем начали взбираться по лестницам куда-то наверх. Алик вывел своих подопечных в уютно освещенный коридор, отделанный мореными полированными панелями, а затем отпер ключом — у него, оказывается, был свой! — одну из кают по правому борту.

— Проходите, — сказал он, — присаживайтесь. Таран оглядел каюту. Слева от входной двери была небольшая дверца, ведущая в компактный санузел, справа платяной шкаф. Дальше каюту перегораживала шторка, которая в данный момент была разведена в стороны, и просматривалось широкое прямоугольное окно с белыми занавесками и выдвинутой до половины деревянной решеткой, собранной из косых планочек, как дверцы метеобудки, стоявшей в Юркиной школе как наглядное пособие в кабинете географии. По обе стороны от окна, у переборок, находились мягкие диванчики, а под окном был устроен столик, где стояли лампа под зеленым абажуром, вентилятор, графин с водой и два стакана. А под столиком находился небольшой холодильник. Еще два стула стояло в белых чехлах из жесткого полотна или тонкой парусины.