Также по настоянию Совета было предписано, что наследница должна уступить скипетр, если она остается незамужней дольше определенного срока; и к этим уложениям Тар-Алдарион прибавил, что королевскому наследнику надлежит вступать в брак только с теми, кто принадлежит к роду Эльроса, и всякий, кто поступит вопреки этому, утрачивает право быть наследником. Говорится, что этот указ имел своей непосредственной причиной неудачный брак Алдариона и Эрендис и размышления Алдариона по этому поводу; ведь Эрендис не принадлежала к роду Эльроса и срок ее жизни был короче, и поэтому Алдарион полагал, что именно здесь корень всех их бед.

Без сомнения, эти положения «нового закона» были записаны так подробно, поскольку им предстояло иметь самое непосредственное отношение к дальнейшей истории этих царствований; однако, к сожалению, сейчас о ней мало что можно сказать.

Несколько позднее Тар-Алдарион отменил закон о том, что правящая королева должна выйти замуж или передать скипетр (несомненно, это было сделано из-за того, что Анкалиме не желала делать ни первого, ни второго); однако то, что наследник должен выбирать себе супругу или супруга среди отпрысков рода Эльроса, с тех пор и впредь вошло в обычай[101].

Как бы то ни было, вскоре в Эмерие начали появляться претенденты на руку Анкалиме, и не только из-за перемены в ее положении, – ибо по стране прошла молва о ее красоте, отчужденности, надменности, и о том, в каких необычных обстоятельствах она выросла. В ту пору люди стали называть ее Эмервен-Аранель, «принцесса-пастушка». Чтобы избегнуть докучливых женихов, Анкалиме с помощью старухи Замин скрылась на хуторе у границы земель Халлатана из Хьярасторни и некоторое время жила там пастушкой. Разные версии (сделанные на скорую руку наброски, не более) по-разному описывают отношение родителей Анкалиме к этому поступку. Согласно одной из версий, Эрендис знала, куда бежала Анкалиме, и одобряла соображения дочери, в то время как Алдарион запретил Совету разыскивать Анкалиме, поскольку ему пришлось по душе, что дочь ведет себя так независимо. Однако согласно другой версии, Эрендис была обеспокоена побегом Анкалиме, а король разгневался; и в то время Эрендис попыталась хоть как-то примириться с ним хотя бы в том, что касалось Анкалиме. Тем не менее Алдарион остался непоколебим, заявив, что у короля нет жены, но есть дочь и наследница, и что он не верит, будто Эрендис не знает, где та скрывается.

Со всей определенностью известно следующее: Анкалиме случайно познакомилась с пастухом, который пас овец в тех же краях, и этот человек назвался ей Мамандилем. Анкалиме была совершенно непривычна к подобному обществу; ей понравилось пение юноши, в котором тот оказался весьма искусен; и пел он Анкалиме песни, дошедшие из далеких дней, когда эдайн пасли свои стада в Эриадоре, еще до встречи с эльдар. Молодые люди вновь и вновь встречались на пастбищах, и теперь юноша переиначивал напевы влюбленных древности, вставляя в песни имена Эмервен и Мамандиля; но Анкалиме притворялась, будто не понимает, к чему тот клонит. Наконец юноша открыто объяснился ей в любви; и Анкалиме, отпрянув, отказала ему, ответив, что между ними стоит ее судьба, ибо она – королевская наследница. Но Мамандиль не смутился, а рассмеялся и открыл Анкалиме, что его настоящее имя – Халлакар, сын Халлатана Хьярасторнийского из рода Эльроса Тар-Миньятура. «А как иначе смог бы поклонник разыскать тебя?» – молвил он.

Тогда Анкалиме рассердилась, ибо Халлакар обманул ее, с самого начала зная, кто она; однако молодой человек ответствовал: «Это верно лишь отчасти. Я и в самом деле искал встречи с девой, образ жизни которой столь странен, что мне любопытно сделалось поглядеть на нее поближе. Но затем я полюбил Эмервен, и теперь мне нет дела до того, кто она. Не думай, что я посягаю на твое высокое положение; ибо предпочел бы я, чтобы ты была всего лишь Эмервен. И радуюсь я лишь тому, что я тоже из рода Эльроса, потому что иначе, мнится мне, мы не могли бы пожениться».

«Могли бы, – сказала Анкалиме, – если бы я хоть сколько-нибудь того желала. Я могу отказаться от королевского достоинства и обрести свободу. Но, поступи я так, я была бы свободна выйти замуж за того, за кого желаю; и то был бы Унер (сиречь „Никто“) – вот кого я предпочитаю всем другим».

Однако в конце концов Анкалиме вышла замуж именно за Халлакара. По одной версии Халлакар, несмотря на отказ Анкалиме, продолжал упорно ухаживать за ней, а Совет настаивал, чтобы ради спокойствия в королевстве Анкалиме избрала мужа; и в результате через несколько лет после их встречи среди стад Эмерие Анкалиме с Халлакаром поженились. Но в другом месте сказано, что Анкалиме оставалась незамужней так долго, что ее двоюродный брат Соронто, опираясь на положения нового закона, потребовал от нее отказаться от титула наследницы, и тогда Анкалиме вышла за Халлакара назло Соронто. Но в еще одной короткой заметке подразумевается, что Анкалиме сочеталась браком с Халлакаром уже после того, как Алдарион отменил пресловутое условие, – затем, чтобы положить конец надеждам Соронто стать королем, ежели Анкалиме умрет бездетной.

Как бы то ни было, очевидно, что Анкалиме не желала ни любви, ни сына, говоря: «Неужто уподоблюсь я королеве Алмариан и буду любить его до безумия?» Их жизнь с Халлакаром была несчастливой, Анкалиме ревновала к мужу своего сына Анариона, и впоследствии между ними возникла вражда. Анкалиме пыталась подчинить мужа, заявляя, что земли его принадлежат ей, и запрещала ему там жить, поскольку она, по ее собственным словам, не желала терпеть в мужьях управителя скотного двора. К этому времени относится последний из рассказов, повествующих об этих злополучных событиях. Ибо Анкалиме не дозволяла женщинам из своей свиты выходить замуж, и большинство их повиновались из страха перед госпожой, однако ж они происходили из здешних мест и были у них возлюбленные, с которыми хотели они вступить в брак. Халлакар же втайне подготовил все к свадьбе; он объявил, что собирается дать последний пир в собственном доме, прежде чем покинуть его. На этот пир он пригласил Анкалиме, сказав, что это дом его семьи и что с ним надо проститься учтиво.

Анкалиме приехала в сопровождении всех своих женщин, ибо не хотела, чтобы ей прислуживали мужчины. И обнаружила она, что дом ярко освещен и украшен, словно бы для великого пира, и домочадцы увенчаны цветами, словно женихи, и у каждого в руках по венку для невесты. «Входите! – сказал Халлакар. – К свадьбе все готово, и убраны брачные покои. Но поскольку и помыслить невозможно о том, дабы просить госпожу Анкалиме, королевскую наследницу, разделить ложе с управителем скотного двора, то, увы! – придется ей сегодня почивать в одиночестве». И Анкалиме волей-неволей пришлось остаться, ибо обратный путь был слишком долог, и уезжать без сопровождения она не желала. Ни мужчины, ни женщины не прятали улыбок; Анкалиме отказалась присоединиться к пирующим и лежала в постели, прислушиваясь к смеху вдалеке и думая, что потешаются над ней. На следующий день она уехала в ледяной ярости, и Халлакар отправил с нею троих мужчин. Так он был отомщен, поскольку Анкалиме никогда больше не возвращалась в Эмерие, где даже овцы, казалось, насмехались над ней. Но с тех пор Анкалиме постоянно преследовала Халлакара своей ненавистью.