И в подобных местах Фред чувствовал себя в своей стихии. Что означало, кстати, и то, что люди ему доверяли, охотно шли на разговор.

Но теперь, черт побери, люди предпочитали болтать друг с другом по телефону, а не вживую. И любой из этих телефонов — в зависимости от расположения духа федерального судьи, конечно — может быть прослушан и может выдать такую информацию, на получение которой у Дельрея ушли бы, возможно, недели. И даже без прослушки из них можно получить очень существенную информацию.

Что называется, прямо из воздуха, из облаков.

Но, подумал Дельрей, возможно, он просто становится чрезмерно чувствительным — слово, которое раньше не входило в его психологический лексикон. Прямо перед собой он увидел «Кармеллу» — старое заведение, которое когда-то, вероятно, было публичным домом, а теперь оставалось здесь островком традиций. Фред вошел и уселся за расшатанный столик, заказал обычный кофе, не без раздражения покосившись на эспрессо, капуччино и латте в меню… но ведь они всегда в нем были. Задолго до «Старбакса».

Да благословит Бог «Кармеллу».

И из десяти человек, сидевших в кафе, только двое говорили по мобильным телефонам.

Это был мир мамаши за кассовым аппаратом и ее милых сыновей в качестве официантов. И даже сейчас, в середине дня, посетители накручивали на вилки макароны в домашнем оранжевом соусе, а не ярко-красном, купленном в супермаркете. И потягивали вино из изящных бокалов. И все оживленно беседовали, сопровождая свой разговор выразительными и вполне уместными жестами.

Ему здесь было уютно. Здесь он чувствовал, что поступает правильно. И верил словам Уильяма Брента. Он получит действительно ценную информацию за добытые сомнительным путем сто тысяч долларов. Хотя бы одну нить, даже ее с него будет достаточно. Еще одно замечательное умение агента Дельрея — он был способен выткать сложнейший узор из самых ненадежных нитей, которые ему предоставляли его шпионы. Сами они, как правило, и не предполагали, насколько ценными являются их находки.

С него хватило бы одного-единственного надежного факта относительно Гальта. Или места его очередного теракта. Или что-нибудь о загадочной «Справедливости для…».

Кроме того, он прекрасно понимал, что подобный факт, подобная находка станут оправданием и для него, Дельрея, агента старой школы, который так отстал от всех этих «облачных зон».

Фред попивал свой кофе и поглядывал на часы — 15:00 ровно. Раньше никогда не случалось, чтобы Уильям Брент опаздывал, даже на шестьдесят секунд. («Нерационально» — как-то определил сам Брент опоздание или приход раньше назначенного времени.)

Прошло еще сорок пять минут без всяких признаков Брента, и мрачный Фред Дельрей еще раз просмотрел список сообщений на уже давно немом телефоне. Ничего… Он в шестой раз попытался дозвониться до Брента. И вновь услышал равнодушный механический голос, попросивший его оставить сообщение.

Дельрей прождал еще десять минут, сделал еще одну попытку достучаться до Уильяма, после чего позвонил одному знакомому, работающему в компании мобильной связи, попросил его об услуге, и тот вскоре сообщил ему, что из телефона Брента удалена батарейка. Единственная причина подобного поступка заключалась, само собой разумеется, в необходимости скрыться от преследования.

К Фреду подошла юная пара и спросила, не уступит ли он им пустой стул за его столиком. Взгляд, которым он одарил их в ответ, настолько напугал молодых людей, что они мгновенно без единого слова удалились.

Брент сбежал.

«Ограбил меня и сбежал».

А как он был в нем уверен, как убеждал себя!

Гарантии, черт их подери…

Сто тысяч долларов… Дельрею сразу следовало бы заподозрить что-то неладное, когда Брент начал настаивать на такой громадной сумме — при том что на нем в тот момент был старенький потертый костюм и дешевые носки.

«И где же теперь решил поселиться Брент? На Карибских островах или в Южной Америке?» — подумал Дельрей.

— Мы получили очередное письмо с требованиями.

Мрачная физиономия Энди Йессен взирала на собравшихся с большого плоского монитора в лаборатории Райма. Ее светлые волосы производили впечатление восковых из-за избытка лака. А может быть, она просто провела ночь у себя в офисе и не смогла принять душ утром.

— Еще одно? — Райм бросил взгляд на Лона Селлитто, Купера и Сакс. Они все как будто застыли, услышав новость, в разных позах по разным углам лаборатории.

Толстый детектив швырнул на тарелку большущий кусок маффина, который только что принес Том и которым Лон собирался полакомиться.

— Еще не прошло и нескольких часов после того, как мы пережили этот ужас, а он уже собирается нанести новый удар?!

— Создается впечатление, что он зол на то, что мы проигнорировали его требование, — мрачно произнесла Йессен.

— Чего он хочет? — спросила Сакс, и одновременно с ней Райм сказал:

— Мне необходимо иметь его послание здесь. Срочно!

Йессен вначале ответила Райму:

— Я передала послание агенту Макдэниелу. Он скоро будет у вас.

— Какой срок он устанавливает?

— Шесть часов вечера.

— Сегодня?

— Да.

— Господи! — пробормотал Селлитто. — Всего каких-нибудь два часа…

— А требования? — повторила Сакс свой вопрос.

— Он хочет, чтобы мы на час прервали передачу постоянного тока другим сетям в Северной Америке, начиная с шести часов. Если мы не выполним его требование, он обещает убить еще больше людей.

— Что конкретно подразумевает его требование? — спросил Райм.

— Наша сеть — Северо-Восточное объединение энергосистем, и «Алгонкин» является крупнейшим производителем электроэнергии в ней. Если какая-то энергетическая компания в другой сети испытывает необходимость в поставках электроэнергии, мы эту энергию ей продаем. Если она расположена на расстоянии более пятисот миль от нас, мы используем передачу постоянного тока, не переменного, что просто более экономически выгодно. Обычно речь в таких случаях идет о мелких компаниях, расположенных в сельской местности.

— Но в чем же суть требования? — спросил Селлитто.

— Я даже точно не могу сказать, почему он выдвигает именно такое требование. Лично я не вижу в нем никакого смысла. Возможно, смысл — в снижении риска заболевания раком для людей, живущих рядом с линиями электропередачи. Однако, насколько мне известно, в Северной Америке рядом с такими линиями живут меньше тысячи человек.

— А почему мы так уж уверены, что Гальт всегда будет поступать рационально? — заметил Райм.

— Совершенно верно.

— Но вы могли бы выполнить его требование?

— Нет. Это невозможно. Ситуация примерно такая же, как и с сетью в Нью-Йорке, и даже хуже. Мы отрежем от электроэнергии тысячи маленьких городов и поселков по всей стране. А также военные базы и научно-исследовательские центры. В министерстве национальной безопасности считают, что выполнение данного требования было бы серьезным риском для безопасности государства. В министерстве обороны с ними согласны.