Странно... Но каких-либо эмоций по поводу вот этого последнего действа, перечеркнувшего жизнь нашего пленника, у меня не было. После только что пережитых мытарств я воспринял это сугубо в утилитарном аспекте.

Просто человек заплатил по счетам, и умер.

Отмучился, бедолага...

* * *

– А что с трупом?

– Седьмой приберет.

– Ясно... С нас «поляна»?

– Нет.

– Я имею ввиду – за...

– Я понял. И за это не надо. Считайте, что это подарок. К летним каникулам – педагогам от военных.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Это что, шутка? Похоже, что – да.

Может ли нормальный человек шутить в такую минуту?

Не думаю.

Боюсь, что наш «консультант» – больной человек.

Боюсь, что мы – дважды больные, потому что добровольно связались с ним.

Боюсь, что жить нам осталось недолго.

Боюсь. Просто – боюсь...

* * *

Мы ехали в совхоз им. Первого Халифата, что с недавнего времени располагается на пятом километре Киевского шоссе – в гости к Лечи. Он живет в совхозе с семьей старшего брата Рамзана, который «делает дела» на тамошнем рынке. Состав семьи: брат, жена, двое детей, Лечи и их дед по отцу. Остальная семья живет отчасти в Москве, отчасти в Чечне, но это нас уже не интересует.

Чувствовал я себя отвратительно. Вернее сказать, никак не чувствовал: я был разбит и подавлен – и напрочь утратил остроту ощущений. То есть доминирующих желаний (полжизни за стакан водки и горячую ванну!) – не было. Да, неплохо было бы принять душ, смыть с себя страшную вонь каморки, пропитавшую насквозь мой организм, потом выпить водки и завалиться спать. Но, в принципе, я не стал бы возражать, если бы мне сейчас кто-нибудь выстрелил в голову. Тоже ведь выход из положения, верно? Примерно такой же, как душ, водка и сон – только окончательно решающий все проблемы. После сна ведь придется просыпаться и жить со всем этим дальше...

Федя всю дорогу подавленно молчал.

Я чувствовал, что мой большой железный брат переживает. При нем пытали и убили человека. Я видел, что это далось ему непросто – несмотря на всю его подготовку и закалку.

А еще – он не сделал того, что обещал.

Перед началом нашего путешествия Филин спросил: «Что вы собираетесь делать с этими существами?»

Мы как-то легкомысленно отнесли к этому: помнится, Федя брякнул что-то совсем уж несусветное, вроде «кастрируем и бросим подыхать».

Между тем, вопрос был очень правильный. Мудрый ночной хищник предвидел, что все сложится именно так. Я рухну в ступор, а крутой военный Федя, профессионально обученный убивать, побледнеет и спрячет ручонки за спину.

Если доживем до нормальной домашней обстановки, надо будет спросить под водку – он вообще успел кого-нибудь убить на своей короткой войне?

Впрочем, это не суть важно. Важно другое: мы ввязались в страшную авантюру, не будучи готовы к тому, что казалось таким простым и естественным в самом начале нашей поисковой деятельности...

К тому моменту, когда мы выбрались на трассу, я немного оправился от переживаний и даже попробовал качать права:

– Слушай... А это обязательно было делать?

– Ты про пытку?

– Про пытку – да, но... Я имел в виду вообще, все это...

– Спец по наркоанализу в отпуске, – простецки пояснил Филин. – Так что, по-другому – никак. А насчет «вообще» – ты хочешь сказать, что после всего этого его надо было отпустить?

– Нет-нет, я просто спросил... Ну, в смысле – не было ли вариантов.

– Не было.

– Ну, не было, так не было... Давай сделаем небольшой привал.

– Обойдемся, – буркнул Филин.

– Минут на пятнадцать. У ларьков.

– Зачем?

– Возьмем воды, помоемся, по сто грамм примем...

– Пока на операции – ни капли.

– Ну... Тогда хотя бы помыться...

– Некогда.

– У нас вода кончилась.

– Ладно. Минута.

Мы остановились у первого попавшегося ларька и я взял две бутылки воды. Одну положил в салон, вторую открыл и хотел было умыть лицо – машина тронулась с места и медленно поехала с открытой дверью. Я догнал, запрыгнул на свое место, захлопнул дверь.

– Нас куда-то срочно вызвали?!

– Минута истекла.

Ну что сказать? Солдафон. Такой же амнундак, как и Федя – только лет на десять старше, на три века опытнее – и в конец испорченный. Бездушная скотина, одним словом.

Меня эта неожиданная пробежка всколыхнула: я смочил платок, обтер лицо и шею и почувствовал себя немного легче. С Филином общаться не хотелось, Федя молчал, как рыба путассу с ампутированным ртом, ехать еще было долго – от нечего делать я принялся размышлять на тему «что мы имеем и действительно ли оно нам надо».

Вот оставшиеся в живых мерзавцы: Лечи – чечен, Руслан – аварец, и некий Яныч – метис, турецко-азербайджанский полукровка.

Про Лечи Рустам рассказал достаточно много. Они вместе тренировались, поддерживали приятельские отношения, вместе «делали дела» (регулярное выражение, заимствованное у допрашиваемого), Рустам неоднократно бывал у Лечи дома.

Про Руслана известно следующее: несмотря на молодость, он довольно именитый спортсмен, очень сильный, знаком со многими авторитетами. Где «подымает деньги» – неизвестно, но судя по машине, «прикиду» и ряду других мелочей, дела у него идут очень даже неплохо. С Лечи и Рустамом знаком около года, отношения сугубо деловые – периодически он приглашает их «побузить» и... платит за это деньги. Например, за эпизод в парке Лечи и Рустам получили по сто евро и половину трофеев. Вторую половину забрал Руслан.

Только я вас прошу: не надо делать круглые глаза и приставать ко мне с вопросами. Я не ошибся, не придумал это и не утаил от вас ничего – в каком виде получил, так и рассказываю. Нет, я не буду страстно кричать, что какая-то там фламандская зола стучит в мою печень, но напомню: все эти вопросы я в буквальном смысле пропустил через себя. Я запомнил каждое слово, прозвучавшее под сводами той жуткой каморки и теперь поделюсь с вами.

«Опустить троих свиней. Пацанов от...ярить, а девку их – в...ть. Е...ть буду я, а потом – кто успеет».

Вот так стояла задача. Ни больше, ни меньше.

Получается, это была целенаправленная акция?

Да, похоже, что так. Гена Ефремов, помнится, едва вникнув в суть дела, сразу сказал: «били под заказ». А Гена – товарищ весьма смышленый, несмотря на все его экзистенциональные подвывихи и пагубные пристрастия.