– Меня интересуют женщины. Вы помните кого-нибудь из них? – Алекс чувствовала, что все без толку.

– Не помню. Там были одни скелеты, такое и запоминать не захочешь. – Сержант сделал шаг назад. – Послушайте, мне нужно держаться со своими, иначе у меня будут проблемы.

– Да, я понимаю. Спасибо вам. – Обессиленная, Алекс вернулась на берег, где стоял Капа.

К ним присоединился полковник Линч с трубкой во рту. Он втянул воздух, и табак в трубке на миг загорелся.

– Любопытно, наконец, посмотреть на русских воочию после того, как мы столько всего о них слышали. Солдаты как солдаты, только форма поизносилась. – Линч снова пыхнул трубкой, распространяя вокруг себя запах яблочного табака. То был аромат, символизировавший удовлетворение.

– Между прочим, мне тут позвонили из штаба, и этот звонок может вас заинтересовать. Армия Чуйкова захватила аэропорт Темпельхоф, а также южные пригороды Берлина. Похоже, все считают, что Гитлер где-то в городе, отсиживается в бункере.

– Да? – Капа склонил голову вбок – Алекс уже знала, что это признак крайней заинтересованности. – Что скажете, Алекс? Махнем в Берлин?

Алекс смотрела на другой берег реки, взвешивая все «за» и «против».

– Дайте мне время подумать. Вдобавок мне нужно связаться с редактором. Полковник, где здесь ближайшее место, откуда можно отправить телеграмму? Или вы взорвали все телеграфные линии в округе, и мне придется возвращаться в Лейпциг?

Линч бросил взгляд в сторону видневшихся вдали зданий в Торгау: до них было где-то полкилометра.

– Как вам известно, мы ничего здесь не взрывали. Я бы сказал, что шансы отправить телеграмму примерно одинаковы, что в Торгау, что в Лейпциге. Если хотите, я отправлю с вами человека, чтобы он сопроводил вас в центр города.

– Спасибо, полковник. Я согласна. – Алекс и Капа собрали свои камеры и отправились с полковником к одному из джипов.

– Рядовой, отвезите, пожалуйста, этих двух журналистов в город и постарайтесь найти телеграф. После этого привезите их обратно. Мы разобьем лагерь вон там, рядом с лесом.

Алекс и Роберт забрались в машину, и джип тронулся с места. Девушка услышала праздничную стрельбу и слабо доносившийся женский голос. Оглянувшись, Алекс увидела, как одна из женщин-солдат бежит за джипом и машет им рукой.

Тронутая этим жестом, Алекс помахала в ответ, сделала быстрый снимок и прокричала по-русски: «Прощайте, друзья!» Джип понесся прочь от реки.

* * *

Они нашли телеграф, он оказался закрыт. Но охранник, который был внутри, подбежал, чтобы впустить их. С помощью жестов и слова «телеграф» журналисты объяснили, что им требовалось. Паренек-телеграфист подобострастно, если не в ужасе, отпер закуток с телеграфным оборудованием и надел наушники.

Алекс сама напечатала телеграфный адрес в Нью-Йорке и от руки написала короткое сообщение, которое парень передал азбукой Морза, не поняв содержание.

ТЕЛЕГРАФИРУЮ ИЗ ТОРГАУ ГДЕ ТОЛЬКО ЧТО ВСТРЕТИЛИСЬ АМЕРИКАНСКИЕ И СОВЕТСКИЕ ВОЙСКА ЕСТЬ СНИМКИ ТЧК ПО СЛУХАМ ГИТЛЕР В БЕРЛИНЕ ТЧК ПОЕДУ ТУДА КОГДА БОИ УТИХНУТ ТЧК ГОВОРЯТ ВСЕ ПЛЕННЫЕ НА УКРАИНЕ ОСВОБОЖДЕНЫ ТЧК МОЖЕШЬ СВЯЗАТЬСЯ С КРАСНЫМ КРЕСТОМ НА УКРАИНЕ ПРОВЕРИТЬ ИМЯ ДЬЯЧЕНКО КОНЕЦ

Вместе с запиской девушка протянула служащему горсть рейхсмарок, но тот деньги не взял. Понятное дело – какой от них теперь толк. Капа оказался более запасливым и вместе со своим сообщением дал телеграфисту несколько сигарет из своей пачки «Лаки Стайк». Служащий был явно рад, что получил хотя бы сигареты, а не был избит. Он без остановки улыбался, пока провожал журналистов к выходу.

– Спасибо, что оплатили и мою телеграмму, – поблагодарила Алекс, когда они с Робертом снова залезли в джип.

Капа вытащил сигарету и, прикурив ее от зажигалки «Зиппо», выпустил длинную струю дыма.

– Ну, что вы надумали? Поедете в Берлин?

– Вы больше склонны рисковать, чем я в последние дни. Поезжайте, а я дождусь ответа от своего босса.

– Как хотите, голубушка. Что до меня, я устал фотографировать рукопожатия, так что отправляюсь в путь прямо сегодня. Может, еще увидимся. – Роберт обнял Алекс и шумно поцеловал в ухо.

На следующий день журналистка вернулась на телеграф на том же джипе и пожалела, что Капа не задержался еще на денек, потому что Джордж Манковиц ответил ей следующее:

РАД ЧТО ТЫ ЖИВА ТЧК С НЕТЕРПЕНИЕМ ЖДУ СНИМКОВ ТЧК НАШ ОБЩИЙ ДРУГ ВЕЛЕЛ ТЕБЕ СРОЧНО ОТПРАВЛЯТЬСЯ В БЕРЛИН ДАЛЕМ ФЕРЕНВЕГ БЫВШИЙ ШТАБ КЕЙТЕЛЯ ТЧК ТЕБЯ ЖДЕТ КРУПНОЕ ДЕЛО КОНЕЦ

Алекс довольно долго стояла на месте, ничего не понимая. Кто-то предлагал ей работу. Но кого мог знать Джордж в Берлине? Генерала Моргана? Эйзенхауэра? Неужели союзникам до сих пор требовались фотографы? Ничего из этого не походило на правду.

Впрочем, какая разница. Война заканчивалась, и, если она понадобилась кому-то в Берлине, она туда поедет.

Апрель 1945 г.

Настя растянулась на траве рядом с рекой, доедая свой завтрак. В воздухе царило спокойствие: неслышно было ни падающих бомб, ни артиллерии. Через часок им предстояло переправиться на другой берег Эльбы и встретиться с американцами. Интересно, окажутся ли они такими же, как Алекс?

Рядом с Настей сидела Ольга, вытирая свой котелок.

– Что ты собираешься делать, когда все закончится? – спросила она у Насти. – Вернешься домой и добьешься реабилитации? Уверена, у нас с тобой уже хороший послужной список.

Настя устремила взор куда-то вдаль. Она отрывала от корки хлеба маленькие кусочки и жевала их, почти не замечая.

– Даже не представляю, как это сделать. Мало того, что я попала в плен, но согласившись работать в доме коменданта, я подписала себе приговор. Это приравнивается к сотрудничеству с врагом. – Настя не стала добавлять, что помимо всего прочего у нее еще были липовые документы. – А у тебя какие планы?

Ольга поковырялась в зубах ногтем.

– Я вернусь на родину. Понимаю, что НКВД обязательно ко мне пристанет, но мой отец – член партии, а я была комсомолкой. Я храбро сражалась на протяжении всей войны, и комиссар хвалил меня. Все это что-нибудь да значит.

Настя пожала плечами.

– Значит, волноваться пока не о чем, так ведь? Немцы еще сражаются за Берлин, и какая-нибудь пуля или граната может решить за нас эту проблему.

– По крайней мере, не сегодня. Это точно не случится, пока мы будем пожимать руки американцам перед журналистами. Сдается мне, мы обменяемся не только рукопожатиями, но и сигаретами со спиртным.

Раздался приказ, и девушки собрали свои котелки. Через полчаса они уже плыли на шлюпке на западный берег Эльбы.

Американские солдаты оказались интересными. Они были в среднем чуть выше ростом русских солдат, но в то же время слегка мягче – как мужчины, которые регулярно получали достаточно еды. Настя стояла рядом с другими женщинами. К ней время от времени подходили американцы. Но она старалась не попадать в объективы фотокамер. Насте не слишком хотелось, чтобы ее целовали в щеку или обнимали за талию, но она терпела, понимая, что это проявление братских чувств. Пять-шесть фотографов снимали встречу двух армий большими профессиональными камерами на штативах. Настя старалась поворачиваться к ним спиной.