Утром 8 ноября три главные штурмовые группировки Варелы под командованием Ягуэ предприняли атаку, используя как прикрытие низкие деревья парка Каса-де-Кампо. Колонна Кастехона попала под сильный огонь, сам он получил тяжелое ранение. Одновременно небольшие колонны Баррона и Тельи начали отвлекающую атаку на тюрьму Карабанчель. Миаха, вняв предупреждению, оставил на этом направлении только около 12 тысяч человек из всех своих 40 тысяч; остальные расположились перед Каса-де-Кампо. Эта разношерстная масса милиции, включавшая женский батальон в Пуэнте-дель-Сеговиа, а также пограничников, солдат регулярной армии и совершенно необученных добровольцев, вдвое превосходила противника численностью. Но это отнюдь не умаляет их достижений того дня, учитывая разницу в вооружении и в опыте. Не менее половины республиканцев ранее вообще не участвовали в боях и только накануне вечером научились заряжать винтовку и целиться. Многие не знали, что делать, если заедал затвор, а ведь решить эту проблему – непростая операция даже для опытных и недрожащих рук. Тем не менее наступающие колонны националистов были в тот день остановлены у западной границы города, что стало победой огромного психологического значения: Африканская армия утратила свою ауру непобедимости. Подъему духа республиканцев поспособствовало и развертывание тем вечером в Каса-де-Кампо первой из Интернациональных бригад.

Прибытие XI Интернациональной бригады под командованием генерала Клебера произвело сильное впечатление на жителей Мадрида. Эта бригада считалась лучшей из всех, и ее упорство, экономное расходование боеприпасов и умение рыть траншеи должны были положительно повлиять на милицию. Любуясь 1900 иностранцами, лихо марширующими по Гран-Виа, madrilenos приветствовали их криками «¡Vivan los rusos!», приняв по ошибке за пехотное сопровождение истребительной авиации. «Среди приветствовавших нас местных жителей было много старушек, – писал серб, принявший на войне псевдоним «Карл Ангер». – Одной рукой они утирали слезы с глаз, другая, поднятая, была сжата в кулак – приветствие Рот Фронта… Эти сжатые кулаки испанских бабушек прибавляли нам смелости и решительности»[461].

Почти самоубийственная отвага XI Интербригады, особенно немцев в ее составе, не вызывает сомнения, но эксплуатация их самоотверженности производила отталкивающее впечатление. Генерала Клебера (он же Манфред Штерн) превратили в героя, но эта честь обернулась для него ножом в спину позже, когда соратники, советские офицеры, обвинили его в «клеберизме», то есть в приписывании себе всей славы в ущерб испанцам[462]. Мадридская победа должна была принадлежать одной коммунистической партии.

Коммунистические формирования комиссара-итальянца Луиджи Лонго – два батальона добровольцев с батареей полевых 105-миллиметровых орудий «Vickers» – пытались остановить майора Паласьоса, рвавшегося к столице накануне прибытия XI Интербригады. Пробившихся в Мадрид коммунистов перед самым подходом интербригадовцев приветствовали генерал Миаха и полковник Рохо. Следующим утром, перед самым рассветом, эти два батальона контратаковали за мостом Сан-Фернандо левый фланг националистов в Каса-де-Кампо, потеряв при этом почти половину личного состава – зато отбив утраченную накануне северо-восточную часть позиций. Об этом никто не узнал, о других акциях милиции не сообщалось.

Все забыли, что интегбригадовцы прибыли поздно и не успели повлиять на события 8 ноября, к тому же они составляли всего 8 процентов от общей численности республиканских сил. Пропаганда Коминтерна была настолько действенной, что британский посол сэр Генри Чилтон пребывал в уверенности, что Мадрид защитили одни иностранцы. Националисты тоже преувеличивали значение интербригад, оправдывая им свою неудачу и подчеркивая «угрозу мирового коммунизма».

Бригаду Листера перебросили в район университета по мосту через речку Мансанарес. Родимцев видел с командного пункта наступающих марокканских «регуларес», с дикими криками приближавшихся к мосту; одна группа перебежками продвигалась вперед, другие ее прикрывали. Мигель, один из пулеметчиков Листера, стрелял по ним короткими очередями, потом его пулемет умолк. Родимцев, пулеметчик-инструктор, подбежал к нему. «Ленту заело. Я сильно стукнул ладонью по рукоятке, и лента встала на место. Я открыл огонь по бегущим в нашу сторону марокканцам. “Максим” работал отлично: на мосту образовалась пробка, авангард марокканцев шарахнулся назад и столкнулся с напиравшими сзади». Другой пулеметчик по имени Гомес утверждал потом в разговоре с ним, что СССР прислал плохие пулеметы, не умеющие убивать марокканцев. «Мы в них стреляем – и ничего! Потом противник открывает по нас минометный огонь». Родимцев посоветовал камуфлировать пулеметы, потому что марокканцы используют для отвлечения огня муляжи, а потом стреляют из минометов по обнаружившим себя пулеметным позициям[463].

Потерпев неудачу на западном фланге, Варела приступил 9 ноября к наступательным действиям на направлении Карабанчеля. В этом рабочем предместье разгорелись свирепые схватки за каждый дом; здесь, на своей земле, милиция могла не только сдержать «регуларес», но и нанести им тяжелые потери. В тот вечер XI Интербригада была серьезно потрепана в двух километрах севернее, в центральной части Каса-де-Кампо, где потеснила националистов на несколько сотен метров. В Карабанчеле упорные бои длились несколько дней; наконец 12 ноября генерал Миаха (вероятнее, генерал Горев), опасаясь прорыва националистов с целью перерезать дорогу на Валенсию, отправил XII Интернациональную и четыре испанские бригады штурмовать важную высоту Cerro de los Angeles для отвлечения неприятельских сил. Эта вторая Интербригада имела даже меньше времени на подготовку, чем первая, и, несмотря на присутствие в ее рядах ветеранов Великой войны, атака вышла хаотичной и захлебнулась. Во многом это было вызвано языковым барьером и проблемами со связью; остается неопровержимым тот факт, что Интербригады вряд ли превосходили милицию как атакующая сила.

На этом этапе с Арагонского фронта подтянулись 3 тысячи с лишним человек во главе с вожаком анархистов Буэнавентурой Дуррути. Идти к Мадриду его уговорила Федерика Монтсени, представлявшая правительство Валенсии. На совещании с Гарсиа Оливером в мадридском штабе НКТ Сиприано Мера, генеральный делегат батальонов милиции НКТ, отговаривал Дуррути от лобового удара по Касо-де-Кампо, несмотря на тревогу анархистов из-за роста влияния коммунистов, достигаемого благодаря Интербригадам. Дуррути настаивал, что у него нет выбора, кроме наступления из университетского городка в направлении Каса-де-Веласкес.

Атака состоялась 17 ноября, но обещанной ему артиллерийской поддержки и прикрытия с воздуха не было. (Возможно, это вышло по оплошности, а не намеренно, но подозрительность анархистов в отношении тактики коммунистов значительно выросла.) Люди Дуррути, выказавшие беззаветную отвагу в боях в Барселоне, откатывались назад, впервые столкнувшись с концентрированным артиллерийским заслоном и с плотным пулеметным огнем.