тебя слушать. Ушёл из Церкви и…. Мне не стоило так говорить, так вести себя, так жить и тем более уходить от Бога. Ты был прав на счёт всего этого. Без Бога меня ждёт только это. Ад! Вечные муки. И, пап, я… — молодой человек наконец-то смог повернуть голову к отцу и посмотрел на него. И только сейчас Стас увидел, как отец смотрел на него, а по его щекам текли слёзы. И он даже не пытался их остановить, а просто тихо плакал, смотря на сына таким взглядом полным жалости, сожаления и ужаса. Это тут же удивило парня и заставило замолчать. — Ты чего, пап? Ты почему плачешь? — спросил удивлённый Стас. Даже он до сих пор не плакал и сдерживал слёзы, хоть уже из последних сил. А почему плакал отец?.. Это ему было непонятно. Что его настолько сильно расстроило, что он начал плакать?

— Мой сын успел пережить клиническую смерть и побыл в аду… — тихим голосом проговорил Виктор Петрович. Слёзы не прекращая текли по мужскому грубому лицу, а взгляд был всё таким же и направлен прямиком на парня. — И он пробыл там три месяца! Думаешь, я могу на это реагировать равнодушно?

— Ну, я там пробыл не три месяца, а один день, — неуверенно исправил отца парень. — Для меня-то прошёл один день. Может быть даже меньше. Пару часов.… Или…

— Ты забыл что ли, сынок? Один день, как тысяча лет и тысяча лет, как один день. Для тебя прошёл один день, но на самом деле прошло три месяца. Ты там был три месяца! Поэтому ты не мог раньше очнуться и даже не слышал нас. Ты был в аду, — слёзы потекли ещё обильнее по лицу мужчины. Отец ласково провёл тыльной стороной ладони по щеке сына и положил руку ему на плечо, слегка сжав плечо молодого человека.

— Пап, ну, не надо, — стало неловко от слёз отца Стасу. — Сейчас я в порядке. По крайней мере, я не там, а тут сейчас.

— Да, сейчас ты не там. И, надеюсь, больше никогда там не окажешься.

— Ну, знаешь, пап, я тоже не горю желанием туда возвращаться, — Станислав слабо улыбнулся, желая разрядить обстановку и успокоить отца. Тот продолжал также сидеть и вглядываться ему в лицо. Глаза главы семейства были очень грустные, но слёзы текли уже не так сильно. И только стоило парню об этом подумать, как по щеке отца пробежала ещё одна слеза. — Пап, ну, пожалуйста, перестань, — попросил он, не в силах больше видеть плачущего из-за него отца.

— Не хочу, чтобы ты вновь оказался в аду… — прошептал Виктор Петрович, наконец-то отпустил плечо сына и провёл рукой по лицу, убирая слезы. — Пожалуйста, сынок, больше никогда не поступай так с нами и в особенности с собой. Не уходи от Бога! Я не хочу, чтобы ты вечно мучился в аду. И Бог этого не хочет. Не отступай от Него! Никогда не оставляй больше Бога. Пожалуйста!

— И не собираюсь!

— Хорошо, — мужчина тоже слабо улыбнулся. Он уверенно наклонился и обнял сына, прижав его к себе.

— Пап, я же ещё не могу двигаться. Я не могу тебя обнять, — напомнил отцу Стас, чувствуя себя неловко в его объятия и не имея возможности двинуть рукой и обнять в ответ отца.

— Это неважно! — покачал головой Виктор Петрович, лишь ещё сильнее прижимая к себе сына. — Мне это сейчас нужно. Я уже давно хотел тебя обнять. И мне кажется, что тебе это нужно!

Станислав отвечать ничего не стал и лишь расслабился в руках отца. Молодой человек как никогда ощущал себя в безопасности и покое. От этих объятий сыну стало спокойнее и лучше. Страх и беспокойство отступили. Он точно знал, пока отец рядом, всё будет хорошо и обратно в ад он не попадёт. Его никто не посмеет забрать, пока рядом находился отец. Одна из слезинок, что парень так долго сдерживал, всё же потекла по щеке. Расслабившись, Стас совсем забыл про слёзы, что всё ещё застыли в глазах.

— Пап, то есть ты совсем не злишься на меня? — спросил на всякий случай молодой человек, прижавшись щекой к плечу отца.

— Что ты, сынок? — не отпуская сына, отозвался отец. — Как я могу на тебя злиться? И за что мне злиться на тебя?

— Ну, ты ведь так долго пытался достучаться до меня, говорил, к чему приведёт эта моя жизнь, уход от Бога и…. — парень запнулся. — А я тебя не слушал! Продолжал упрямо делать всё тебе наперекор. И вот к чему это привело…. Ты совсем не злишься?

— Сынок, даже если я буду тебя ругать, что это даст? Ты итак серьёзно пострадал. Ты попал в ад! А это…. После этого уже точно не имеет смысла тебя ругать или даже злиться на тебя. Этот кошмар, что ты пережил, не сравнится с любым другим уроком. Самое главное, что ты смог осознать, что был не прав. А ещё самое главное, чтобы ты больше никогда не уходил от Бога. Но я думаю, ты сам это понимаешь и точно не уйдёшь. Ведь ты был в этом месте и точно туда больше не хочешь.

— Ни за что на свете! — отрезал Стас, и по другой его щеке тоже потекла слеза.

— Вот и хорошо! — отец отпустил сына и уложил его обратно на место. — Ты не хотел сразу мне это говорить только потому, что думал, что я буду тебя ругать и злиться на тебя?

— Ну, не совсем, — немного смутился молодой человек, только сейчас поняв как это было глупо. Если бы он раньше рассказал это отцу, то ему уже давно было бы легче. — Это в принципе было тяжело рассказывать, если ты не заметил. Это было очень тяжело!

— Ну, это я понимаю! Мне было даже слушать это тяжело. Но мы с мамой не один раз пытались у тебя узнать, что же тебе такое снится. И ты не говорил. Причина же была также и в этом? Не так ли, сынок?

— Ну, да, — честно ответил Станислав. — Я же понимал, что попал туда по своей вине и не знал, как вы на это отреагируете. Вот и подумал….

— Сынок, — мужчина улыбнулся, — мы тебя ругаем только когда это необходимо. Когда ты совершаешь ошибку и не замечаешь этого. Как и было раньше. А если мы видим, что ты сам сокрушаешься о каких-то совершённых ошибках, страдаешь и тебе тяжело…. Как мы можем тебя ругать, когда это видим? Мы ни в коем случае