прокурор Козловского района Чувашской республики возбудил уголовное дело в отношении отца, который, используя насилие и угрозы насилием, приказывал малолетней дочери есть пачку соли весом 250 г, а сына вынуждал есть картофельные клубни.[650]

Еще более ужасное преступление взбудоражило в 2004 г. все население Удмуртии. Петров, отец двоих детей, в течение 3 месяцев (с 18 сентября по 17 декабря 2003 г.) пьянствуя в антисанитарных условиях в квартире со своими друзьями, буквально лишил своих малолетних (3-летнего и 6-месячного) детей еды. А в ответ на мольбы 3-летнего Владика о еде ставил его в угол и заставлял там стоять часами. В результате постоянного недоедания у 3-летнего Владика дефицит веса составлял 20 %, а у 6-месячного Дениса – 52 %. Эксперты констатировали, что дальнейшее нахождение детей с отцом могло повлечь их смерть. И в этом случае было назначено наказание в виде одного года исправительных работ с удержанием в доход государства 15 % заработка.

По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ в 2005 г. из 2032 осужденных по ст. 156 УК РФ лишь 6 человек приговорены к реальному лишению свободы. Комментарии, на наш взгляд, излишни.

Не всегда применяется совокупность преступлений. Тем самым облегчается участь виновного, что расширяет возможность его освобождения от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям и искажает статистику.

Вызывает недоумение исключение законодателем из санкции ст. 156 УК наказания в виде лишения свободы, несмотря на очевидную высокую общественную опасность данного преступления. Лица, совершающие рассматриваемые преступления (родители, педагоги) не боятся уголовной ответственности и, оставаясь на свободе, нередко продолжают издеваться над несовершеннолетними. Поэтому дети уже вряд ли в такой ситуации обратятся за помощью.

В Кольском районе Мурманской области директор детдома «Надежда» Нарусова несколько лет в качестве наказания помещала непослушных детей в своеобразный карцер (холодное помещение с заколоченными окнами). Как было установлено следствием, 14-летний Миша Куркин, например, провел в этом помещении в общей сложности более пяти месяцев. В настоящее время Нарусова работает… учительницей в одной из школ Мурманска, а после того, как воспитатель Лиходеев был отпущен до суда под подписку о невыезде, дети стали отказываться от прежних показаний.[651]

На наш взгляд, лишение свободы является в подобных случаях необходимым видом наказания.

По-иному относятся к подобным деяниям в США. 15 апреля 2005 г. Чикагский суд США приговорил к 12 годам тюремного заключения 33-летнюю американку Ирму Павлис за непредумышленное убийство 6-летнего Алексея Гейко, усыновленного ею в 2003 г. в российском детском доме в г. Ейске. Павлис признала, что неоднократно избивала ребенка за непослушание. А 18 декабря 2003 г. вновь избила его, после чего мальчика госпитализировали в больницу в коматозном состоянии. На следующий день Гейко скончался.

Неисполнение обязанностей по воспитанию детей само по себе уже нарушает права и интересы несовершеннолетнего. Однако было бы неверно, как предлагает Н. В. Гуль, ввести уголовную ответственность лишь за сам факт неисполнения обязанностей по воспитанию детей без признаков жестокого обращения.[652] Подобное решение привело бы к подмене норм административного права нормами права уголовного и вряд ли встретило бы понимание в обществе, ведь ненадлежащее исполнение обязанностей или их неисполнение можно трактовать как ограничительно, так и расширительно.

Подводя итог сказанному, укажу на необходимость безотлагательного принятия следующих мер:

1) приведения положений ст. 156 УК РФ в соответствие с нормами Конвенции о правах ребенка. Статья 19 Конвенции прямо указывает, что ни один ребенок не может быть подвергнут «жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания», в то время как ст. 156 УК РФ ставит уголовно-правовую охрану прав ребенка в прямую зависимость от подтвержденного факта жестокого обращения с ним. Это справедливо подмечено в работах Ю. Е. Пудовочкина[653] и А. М. Нечаевой[654];

2) раскрытия на законодательном уровне, путем внесения изменений в Уголовный кодекс, содержания понятия «жестокое обращение». Устранение данного пробела в законодательстве позволит избежать неоднозначных трактовок этого термина в следственно-судебной практике и ошибок;

3) установления уголовной ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего и в случаях, не сопряженных с жестоким обращением, но повлекших причинение существенного физического или нравственного вреда;

4) усиления уголовной ответственности за жестокое обращение с несовершеннолетними по ст. 156 УК РФ, что, несомненно, сыграет существенную превентивную роль;

5) введения в действующее законодательство, в частности, в ФЗ РФ от 24 июня 1999 г. «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» норм, обязывающих соответствующие специализированные учреждения, работающие с детьми (школы, детские сады и т. п.) информировать правоохранительные органы о случаях, когда имеются достаточные данные полагать, что ребенок страдает или пострадал от жестокого обращения;

6) организации статистического учета случаев жестокого обращения с детьми, их обращений в специализированные учреждения, родителей, замеченных в совершении подобных деяний, и т. д. Это позволит эффективно использовать превентивные меры и выявлять случаи жестокого обращения с детьми.

Проблема личности преступника, совершившего насилие в семье, достаточно актуальна, ведь причины как отдельного преступления, так и преступности в целом, не могут быть установлены без учета личности преступника.

Подавляющее большинство насильственных преступлений в семье совершается мужчинами, что объясняется их особой социально-бытовой ролью. Образовательный уровень их, как правило, невысок. Как справедливо отмечает А. Ильяшенко, для лиц с невысоким образовательным уровнем характерны индивидуалистические тенденции, эгоистические инстинкты, слабая критическая оценка собственного поведения, узкий кругозор, примитивные и грубые потребности, культ грубой физической силы, пренебрежение нравственными ценностями и т. п.[655] В этой связи уместно процитировать известного исследователя в области психологии агрессии Л. Берковица, который пишет, что «люди, чья профессиональная подготовка, уровень образования и (или) доходов позволяет им занять лишь невысокое место на социальной лестнице, с большей вероятностью демонстрируют агрессивное поведение, чем те, кто находится на ее высших ступенях».[656]

Исключительно высока криминогенная роль пьянства. Это обусловлено, в первую очередь, сильным воздействием алкоголя на психику, эмоции и мотивацию поведения людей. Теряется адекватное восприятие окружающей среды, утрачивается самоконтроль. Как отмечает Ю. М. Антонян, алкоголизация во всех ее различных проявлениях представляет собой способ адаптации, пусть и ненадлежащий, но субъективно целесообразный и приемлемый. Пьянея, человек снимает тревожность, как бы отгораживаясь и уходя от травматичной, внутренне неприемлемой для него действительности.[657]

Безусловно, одними уголовно-правовыми средствами дело не поправишь. Для обеспечения нормального физического и духовного развития детей, защиты их прав и законных интересов от различных негативных воздействий необходим комплекс различных мер правового характера. Интересы семьи и детей должны защищаться гражданским, трудовым, административным и семейным законодательством и лишь в отдельных случаях – средствами уголовно-правового характера. Учитывая неблагоприятную обстановку в некоторых российских семьях, уголовно-правовые средства охраны семьи следует совершенствовать.

Право и нравственность наиболее тесно переплетаются именно в брачно-семейных отношениях. Поэтому необходимо, чтобы