— Как же хорошо ты меня знаешь, — с двусмысленной улыбкой ответил Элеборн.

Ли выдержал его взгляд, перевернул вертела.

— Значит, внизу, на площади Серебряных шелкопрядов, у самого спуска к каналам, есть три дамы, которые владеют высоким искусством, как уравновесить соки в теле мужчины. Они уже не очень молоды и зубов у них не очень много, но если закрыть глаза… — Ли мечтательно прищелкнул языком. — В любом случае это лучше, чем заниматься этим с намасленным горлышком амфоры.

— Я скорее представлял себе девушку, которая будет юна и хороша и которой вообще ничего не придется платить.

Ли взял одного из подергивающихся скорпионов и обмакнул его в брызжущее масло.

— Я ведь не мечтаю о том, чтобы мои жалкие медяки превратились в золото и чтобы я… — Он замолчал, вынул скорпиона из масла. Насекомое дергаться перестало. Он подул на него, потом щелкнул по нему ногтем, убирая ядовитое жало. — Мальчик, красавицы, за которых не надо платить? — На миг поднял взгляд. — Ты думаешь об одной из цапотских девушек. Глупо… очень глупо, Микайла! — С этими словами он протянул скорпиона Элеборну.

— Как это едят?

— Открываешь рот, кусаешь, жуешь.

Элеборн расхохотался. Осторожно откусил. Скорпион не станет его любимым блюдом. Хитиновый панцирь хрустел на зубах, высвобождая мягкую кашеобразную субстанцию. Эльф проглотил то, что было во рту.

— Вкусно, — прохрипел он.

— Не умеешь ты врать, — Ли налил дымящейся жидкости в глиняный бокал и протянул ему через гриль. — Выпей это. Хорошо для ребят со слабым желудком.

Элеборн послушался. От варева пахло цветами, а вкуса не было никакого.

— Не трогай ты девушек из Цапоте. Им нужны только мужчины с золотыми волосами, как у тебя, и тех, кто ушел с ними, никто и никогда больше не видел.

— Ты тревожишься за меня?

Ли посмотрел на него своими узкими миндалевидными глазами.

— Немного у меня клиентов, ценящих мой юмор. Я не могу позволить себе потерять одного из них.

— Неужели похоже, что меня может уложить на лопатки девушка?

Ишкуцайя окинул его оценивающим взглядом. Наконец он кивнул и снял слегка подгоревшие шашлыки с огня.

— Да, именно так ты и выглядишь. Немного соуса в подарок.

— Потому что мясо пригорело?

Ли обмакнул шашлычки в вязкую желтую пасту.

— Нет, потому что мужчины, у которых схватило живот, перестают думать о девушках.

Элеборн вернул ему надкушенного скорпиона.

— Съешь, если хочешь.

Ли действительно слопал эту тварь.

Эльф недоверчиво откусил кусок мяса. С соусом было вкусно. Он решил не спрашивать, какое животное ест. Вероятно, следовало бы предположить, что на пяти шашлычках мясо одного животного. Возможно, он может считать, что ему повезло, если то, что он сейчас ест, относится к одному виду животных.

— Ты случайно не знаешь, где найти девушку из народа Цапоте?

— Любой из нас, торговцев, уже видал этих ядовитых змей. Чаще всего на некотором расстоянии за ними следует телохранитель. Скажу тебе одно: нельзя доверять народу, который считает, будто украшает себя, когда вставляет себе в нос или в ухо обломок кости. Можешь целыми днями бродить по городу и не встретишь ни одной такой девушки. Лучше наймись на небесный корабль. За такого парня, как ты, любой купец будет платить золотом — хоть ты и размалевал лицо краской цвета дерьма. И когда у тебя будет достаточно золота, ты вернешься обратно в свои леса и найдешь себе подходящую девушку. Забудешь этот проклятый мир, где женщины не могут рожать детей, где по лесам носятся Зеленые духи, а девушки из народа Цапоте перерезают своим любовникам горло во сне.

— Это они поставляют тебе мясо?

Ли угрожающе поднял вертел.

— Без оскорблений, пожалуйста! Я принимаю только первоклассный товар, а мясо друснийцев, у которых мозг находится между ног, точно не из таких.

— Смотрю, ты не отрицаешь, что на некоторых твоих вертелах надета человечина, — сухо ответил Элеборн.

Ли усмехнулся в ответ.

— С каких бы костей его ни срезали, оно всегда свежее, это главное.

Эльф задумчиво поглядел на остатки шашлыков. Он не позволит этому язвительному карлику одурачить себя. Скорее из упрямства, нежели из-за аппетита, он быстро покончил с обедом.

— Окажи мне услугу, — Ли снова замахал веером, нагоняя свежий воздух. По лбу у него катились крупные капли пота. — Смотри, чтобы на вертел не насадили тебя. Есть такие трактирщики, которые не столь тщательно проверяют поставляемый товар, как я.

Элеборн бросил ему медяк в качестве чаевых.

— Меня тяжело убить. И вряд ли найдется много женщин, которые станут соблазнять мужчину, на теле которого картинки нарисованы краской цвета дерьма, не так ли?

Ли расхохотался.

— Вот тут ты прав, лесной человек. Любая женщина, у которой есть мозги, станет обходить тебя десятой дорогой.

Чтобы переварить съеденное, Элеборн еще некоторое время побродил по Змеиному рынку. Над городом стояла удушающая жара. В небе было полно облаков, практически не двигавшихся с места. В переулках между домами не чувствовалось ни ветерка. Бродячих торговцев водой осаждали страждущие. Эльф попытался не обращать внимания на запахи, исходившие от детей человеческих и стен. Золотой город подавлял. Все здесь было безмерным. Даже вонь! Он разговаривал с мужчинами, которые считали, что если слишком часто мыться, можно заболеть. Они все ненормальные!

Переходя улицу Справедливости, он на миг поглядел на облепленные мухами трупы, выставленные в золотых клетках. На них не было даже табличек, где было бы написано, что нарушили эти ребята. Как их смерть может служить устрашением, если не знаешь, за что их казнили!

Раздраженный Элеборн шел дальше. Дети человеческие — сколько правды в этом названии. Они как дети, то невинные и трогательные, то без причины становятся жестокими и безжалостными. Вид казненных уничтожил его хорошее настроение, удушающая жара и вонь довершили начатое. Мрачно глядя по сторонам, он шел дальше, не замечая, что люди стараются убраться у него с дороги.

Если бы можно было охладиться при помощи заклинания! Всего одно-единственное слово… Здесь наверняка не найдется девантара, который обратил бы на него внимание. Элеборн помедлил, огляделся по сторонам, прижался к подъезду дома, где воняло опорожненными ночными горшками. Негромко прошептал слово силы, и его тут же окружила прохлада приятного весеннего утра. Эльф на миг задумался, не освободиться ли еще и от вони. Еще одно слово — и нос ему будут щекотать приятные ароматы.

Но каждое новое заклинание будет заставлять его ауру сиять еще ярче. Если здесь все же есть дети человеческие, восприимчивые к магии, они заметят, что он другой — несмотря на то что, возможно, не сумеют определить его инаковость. Довольно и того, что он укрылся от жары.