Он спустился по лестнице и вышел на территорию. В крытом переходе он разминулся с сестрой Марино, которая ему улыбнулась.

— Доброе утро, — сказала она.

— Какое утро! — откликнулся он.

— Великолепное. По-моему, этот ураган навсегда унес наше лето.

Опершись на перила, он обратил взор к небу, голубому, как глаза младенца. В воздухе была разлита свежесть, которой не хватало с июня месяца.

— Хорошего вам дня. — Сестра Марино уходила по переходу, и он подумал: мне нравится следить за тем, как раскачиваются ее бедра, а это верный признак выздоровления.

Он вышел на территорию. Несколько санитаров, свободных от дежурства, перекидывались мячом. Они ему помахали:

— Доброе утро!

— Доброе! — сказал он и тоже помахал им рукой.

Донесся гудок парома, подходящего к пристани. Посреди лужайки разговаривали Коули и смотритель больницы. Они кивнули ему издалека, он ответил им кивком.

Он сел с краю на ступеньки и окинул взглядом территорию. Давно он так хорошо себя не чувствовал.

— Держи.

Он взял предложенную сигарету, потянулся к протянутой зажигалке и прикурил, после чего крышка «зиппо» захлопнулась.

— Как поживаешь?

— Хорошо. А ты? — Тедди втянул в легкие сигаретный дым.

— Не жалуюсь.

Он заметил, что Коули и смотритель поглядывают в их сторону.

— Интересно, что за книжицу таскает с собой смотритель.

— Так ведь помрем и не узнаем.

— А жаль.

— Может, есть на земле вещи, которые нам лучше не знать. Как считаешь?

— Интересная мысль.

— Я стараюсь.

Он сделал очередную затяжку и обратил внимание на сладковатый привкус табака. Сигаретка была покрепче, чем его, это ощущалось даже гортанью.

— Что делаем дальше? — спросил он.

— Это ты мне скажи, босс.

Он улыбнулся Чаку. Они вдвоем сидят на ступеньках под утренним солнышком и непринужденно болтают, как будто все нормально в этом лучшем из миров.

— Линять надо отсюда, — сказал Тедди. — Пора двигать домой.

Чак покивал:

— Я так и думал, что ты это скажешь.

— Есть идеи?

— Дай мне минутку на размышления.

Тедди кивнул и откинулся назад. Минутку он может себе позволить. И даже не одну. Он заметил, как Чак помотал головой и как Коули покивал в знак того, что все понял, после чего что-то сказал смотрителю, и они вдвоем направились в его сторону, а за ними четверо санитаров, один из них держал в руке белый сверток, завернутое в ткань что-то металлическое, сверкнувшее в солнечном луче.

— Слушай, Чак, — сказал он. — Тебе не кажется, что они нас вычислили?

— Да ну. — Чак, запрокинув голову, щурился на солнце. Он улыбнулся напарнику: — Кишка тонка.

— Это точно, — сказал Тедди.