Голоса были неразборчивыми.

— Хелло! — закричала я что было сил и припустилась бежать. — Я здесь!

Я добежала до вершины. И в этот миг кто-то с той стороны навалился на меня.

Она действительно сделала это.

Вам везет, номер 209.

Полагаю, она в надежных руках.

― АААААААА! — вскрикнула я и ударила нападающего по руке.

Он отпрыгнул. Я поднялась на ноги и уставилась на него. Он был под метр восемьдесят ростом. Физиономия у него была вся бугристая от прыщей, волосы у него были по бокам короткие, а сзади переходили в длинный хвостик. Он тоже уставился на меня, потирая руку.

— Ты кто? — спросила я.

— А ты кто? — вопросом на вопрос ответил он.

За его спиной целая компания направлялась к нам. Человек двадцать.

Я оглядела их. Мальчишки и девчонки. Приблизительно половина на половину. Ни одного знакомого лица. Они оживленно болтали. Одна пара побежала в сторону прилегающего леска.

— Она меня ударила! — обратился к ним парень, что напал на меня.

— Чего ж ты хотел, Карбо? Ты же напал на нее сзади, — произнесла одна девочка.

— Карбо?

Кто-то захихикал. Карбо несколько смутился.

— Я… я решил, что она…

— Меня зовут Мери-Элизабет, — прервала его одна из девушек. — Ты не обижайся на Карбо. Он у нас вспыльчивый.

Карбо поплелся в сторону, бормоча извинения.

— А меня Рейчел, — сказала я. — Я… я приплыла сюда. Через эти облака. Вода ужасно холодная. Я плыла на яхте — из Несконсета. Я прыгнула за борт, но я думала, мы заплыли довольно далеко… Мы — это я и Колин, такой паренек черноволосый, лет пятнадцати. Вы его видели?

Мери-Элизабет покачала головой:

— Нет.

— Неужели он все еще в воде?

— У нас есть бинокли, — сказал светловолосый юноша в старомодной спортивной куртке с вышитым именем «Вес» на кармашке. — Да и пловцы хорошие найдутся. Если он где-нибудь поблизости, мы найдем его.

Он побежал отдавать распоряжения другим, а Мери-Элизабет сочувственно посмотрела на меня:

— Ты, похоже, здорово устала.

— И заблудилась, — откликнулась я. — Где я?

— На Онироне.

Я смотрела на нее как баран на новые ворота. Это название мне ничего не говорило. Я пыталась мысленно представить карту залива. Но ничего, кроме необъятной массы синего, я не могла вспомнить.

— 3-з-здесь есть т-т-телефон-а-а-автомат? — пробормотала я. У меня зуб на зуб не попадал.

Светловолосый парень уже возвращался. Он на ходу снял свою куртку и накинул мне на плечи.

— У нас тут электричества нет, — пояснил он. — Мы тут живем без особого комфорта.

— Пойдем в наш дом, — предложила Мери-Элизабет. — Тебе надо отдохнуть и переодеться. А еще лучше принять горячую ванну.

— Н-н-но мне надо возвращаться, — тянула я свое. — Меня там ждут!

— Сейчас отправляться куда-либо слишком поздно, — сказал Вес. — Уж во всяком случае, пока эти облака… К тому же раз вода, как сама говоришь, такая холодная.

— У нас только весельные лодки и каноэ, — сказала Мери-Элизабет. — Завтра утром облаков не будет.

— Завтра? Но…

— К тому же мы уже послали за кебом, — вставил Вес.

Я живо представила лицо дедушки Чайлдерса. Вот он смотрит на гряду облаков и думает, что я погибла.

А как его сердце? Он может не вынести этого.

И что с Колином?

Может, он уже вернулся. Он ведь плыл в противоположном направлении. Если он не сворачивал, он мог проплыть через облачную стену.

Ты все равно ничем помочь не можешь, Рейчел.

Остается только надеяться. И молиться.

Что касается горячей ванны и сухой одежды, это звучит соблазнительно.

— Ну что ж, так тому и быть, — проговорила я.

Мери-Элизабет широко улыбнулась и обняла меня за плечи:

— Не расстраивайся. Тебе здесь понравится.

Я зашагала рядом с ней и Весом прочь от воды, все время оглядываясь, в надежде увидеть Колина.

Пройдя песчаный пляж, мы выбрались на грунтовую дорогу. Послышалось цоканье копыт, и из-за поворота показалась лошадка с коляской.

— Это и есть кеб?

— Мы же здесь живем по-простецки, — сказала Мери-Элизабет, помогая мне забраться в тележку.

Коляской это сооружение было назвать трудно. Простая повозка, грубо сколоченная из деревянных планок, закрепленных где ржавыми гвоздями, где веревкой. В ней к тому же здорово трясло, отчего мои бедные мышцы ныли и стонали.

Мы проезжали мимо болотистых пустошей с вкрапленными в них деревянными домишками и фермерскими хозяйствами. По гребню отдаленного холма на лошади, груженной корзинами, ехала женщина. Трое детишек перестали играть в поле в салки и уставились на нас. Никто явно никуда не спешил. С крыльца дома помахал нам старик.

Вскоре мы доехали до поляны, окруженной со всех сторон лесом. На площадке стояли два больших дощатых барака, как в летнем лагере.

— Дом, милый дом! — пропела Мери-Элизабет.

— Здесь у нас, правда, кавардак, — вставил Вес.

— Говори за себя, — вскинулась на него Мери-Элизабет. — Она идет не в мальчишеский дом.

— Так это лагерь? — воскликнула я.

— Можно и так назвать, — откликнулась Мери-Элизабет.

В бараке для девочек вдоль стен шли двухъярусные койки. У девочек, судя по всему, вещей было немного — книги да журналы, причем вид у них был такой, будто они побывали в воде, а потом их высушили.

Дверь вела в небольшую ванную комнату. На полке в углу стоял кувшин с питьевой водой. На специальной подставке, грубо приколоченной к стене, стояла свеча.

Две девочки носили ведрами воду, подогреваемую на костре, пылающем на дворе.

— Водопровода тоже нет?

Мери-Элизабет улыбнулась и передернула плечами.

— К этому быстро привыкаешь.

Ванна была крошечная. Из нее выходили трубки, ни к чему не присоединенные, словно ее притащили со свалки.

Но вода была чистая. И горячая. Просто райская.

Я и чувствовала себя как в раю.

Я откинулась на стенку ванны и прислушалась к смеху и голосам за окном.

Глаза поневоле начали слипаться.

Сон.

Вот что это все такое.

Остров, на котором никого как бы нет.