Протестующе взвизгнул металл, и куски штыря разлетелись в разные стороны, как кусочки дерева. Мастер любовно огладил клинок – на нем не было ни щербинки, ни вмятины, не имелось никакого следа, никакого воспоминания о том, что он только что разрубил металл толщиной в мизинец.

– Хорошая работа, не правда ли? – усмехнулся Надил. – Потому и ценят изделия, вышедшие из моей мастерской. На вес золота. И дороже. Видите вот это клеймо? Все знают это клеймо. И знают, что мастер Надил разбирается в доспехах и оружии. А теперь посмотрим на вашу чешую. Если она настоящая, то… – Мастер положил чешуйку на наковальню, примерился и врезал по ней булатной саблей со всей своей немалой силы.

Сабля завизжала, а мастер затряс ладонью в воздухе – руку отсушил от удара по наковальне.

Чешуйка слетела на пол, мастер наклонился и взял ее в руки, внимательно разглядывая в солнечном луче, падавшем в кузню через одно из маленьких окошек, раскрытых настежь.

Потом подал чешую Андрею – на пластине осталась легкая зарубка, как будто царапина на полированной столешнице, и ничего более.

– Пойдем поговорим! – многозначительно кивнул Надил и пошел в свою контору.

– Итак, в чем состоит ваше предложение? – Мастер внимательно всмотрелся в лицо сидевшего перед ним мужчины.

У него осталось странное впечатление после осмотра – на вид около тридцати лет, зачесанные и собранные в воинский хвост волосы, грубо подрезанные чем-то острым, скорее всего ножом. Лицо совершенно гладкое, без шрамов и каких-либо повреждений, хотя по выправке и скупым, точным движениям ясно: это боец, воин, а значит, он должен иметь шрамы от ран, полученных за время службы. Невозможно быть воином и на сто процентов уберечь себя от ранений. Глаза – умные, темные, как будто пронизывающие насквозь, и было в них что-то такое, что позволяло думать: это опасный человек, очень опасный. Но мужчина улыбнулся, и его лицо перестало быть похожим на высеченную из гранита маску – он сразу как-то подобрел и стал человечнее. Мастер встречал в своей жизни таких людей – безжалостных, сильных, жестоких, но притом трепетно относившихся к друзьям и любимым женщинам, в этом было их слабое место.

– Я бы хотел продать эти чешуйки. Вы уже догадались, что у меня их не одна.

– Догадался. Но вы представляете, сколько их нужно на один доспех, на чешуйчатую тунику? Около полутора тысяч штук. И сколько вы хотите за вашу чешую? Учтите, больше четырех золотых за штуку я не дам.

Надилу показалось, что в глазах мужчины мелькнуло что-то вроде усмешки, а может, только показалось. Он помолчал и повторил:

– Полторы тысячи штук чешуи – имеется?

– Имеется. Больше имеется, я думаю. Значит, вы предлагаете четыре золотых за штуку.

Человек замолчал и задумался, и Надил тут же поправился:

– В крайнем случае – пять. Но это последнее слово! Больше вам тут никто не даст. Это хорошая, просто отличная цена!

– Деньги сразу? – Незнакомец постучал пальцами правой руки по столику и поднял глаза на мастера.

– Расплата – когда вы принесете чешую. Сразу. И еще – я каждую проверю. Без обиды, дело есть дело. – И спохватился: – Вы сказали, больше есть? Правильно ли я понял – больше чем полторы тысячи штук?

– Правильно. Больше. Насколько? Я не знаю. Считать надо.

– Интересно, очень интересно! – заволновался мастер. – Я не спрашиваю, откуда вы ее взяли, но такой редкий товар и в таком количестве! Я только однажды видел доспех из драконьей чешуи – он хранился у деда нынешнего императора и был передан его сыну, отцу императора Зарта Четвертого, а потом утерян во время войны – обоз императора разграбили и похитили семейную реликвию. И вот – драконий доспех! Император будет в восторге… – Глаза Надила заблестели, и Андрею показалось, что в его глазах закрутились цифры, цифры, цифры.

Надо сказать, что самого Андрея тоже поразили цифры – если мастер так легко согласился на пять (!!!) золотых за чешуйку, то сколько же он собирался выручить сам? Не менее чем в два раза больше. Гарантия. Мужик ушлый – это было видно невооруженным взглядом.

– Итак, когда встречаемся? – сухо осведомился Андрей, прервав мечтания мастера. – Когда будут готовы деньги?

– Завтра в полдень. Берите всю чешую, если денег не хватит, я выдам вам вексель имперского банка. И кстати сказать – может, вам сразу перевести деньги на счет? У вас же есть счет в имперском банке? Мы можем встретиться здесь в полдень, пересчитать чешую и спокойно отправиться в банк, там положим на ваш счет все деньги, что причитаются вам за сделку. Ну так как?

– Хорошо. Завтра в полдень. Потом в банк – не таскаться же мне с мешками золотых.

– Верное решение, – удовлетворенно кивнул Надил. – Тогда прощаемся до завтра – у меня еще масса дел. Жду вас в полдень. Да, как вас звать? И как найти, если вдруг срочно понадобитесь?

– Андрей Монах. Найти как? Оставить записку у трактирщика «Красной лошади». Где я сегодня буду ночевать, пока не знаю, подыскиваю приличную гостиницу. Город забит приехавшими на турнир, негде и пристроиться.

– Да-да… – задумчиво покивал мастер. Видно было, что его мысли очень далеко от проблем посетителя.

Андрей распрощался с Надилом и вскоре уже сидел возле Зорана, благодушествующего под полотняным навесом. Тут и вправду было хорошо – поддувал ветерок, горячий травяной чай с пирогами и засахаренными фруктами, мисочка с медом и молоком – чем не жизнь?

– Точно, жизнь удалась! – довольно хрюкнула Шанти, вылизывая блюдечко с медом. – Вот почему люди лезли в нашу пещеру – чешуя! Интересно, если бы драконы собирали ваши ногти или волосы и продавали за огромные деньги? Смешно тебе, да? Нет, люди никогда не были нормальными существами! Ну ты только представь – мои отмершие чешуйки стоят таких денег!

– Положим, не твои, а твоей мамы, – лениво возразил Андрей, потягивая горячий чай и отдуваясь, как кит, вынырнувший из глубин Марианской впадины. – Твои чешуйки и на медяк не тянут. Не отрастила, понимаешь ли. Слушай, а давай бизнес организуем – ты будешь такая раскормленная, толстая сидеть в загончике и все время жрать, отращивая чешуйки, а я буду дергать их из тебя и продавать задорого. Правда классно?!

Шанти от возмущения поперхнулась и запрыгала по столу, зафыркав и напугав Зорана, потом из нее, как из «итальянца» в «Бриллиантовой руке», пошел поток «непереводимого итальянского фольклора». Остановилась Шанти только минут через пять, чтобы перевести дыхание, и Андрей невозмутимо предложил:

– Если ты уже высказала все, что думаешь обо мне и моем человеческом роде, может, сходим на море, искупаемся? Я так давно не купался в море, что уже и забыл, как это бывает. Быть возле моря и не искупаться – грех.

– Хм… а я вообще никогда не купалась в море, – призналась сразу остывшая драконица. – Я чего-то даже как-то боюсь. Хотя ты знаешь, ведь наши предки, по преданиям, вышли из моря! Предки драконов, конечно. Твои предки слезли с деревьев, а скорее всего, вылезли из нор, крысятины эдакие.