Высочества, — я горделиво подняла голову и с блаженным видом продолжила, — в Её Императорское Величество! И раз уж я занимаю положение истинной пары, — киваю на руку и застёгиваю жемчужную пуговку обратно, — то и по положению стою гораздо выше вас. Поэтому, не сочтите за грубость, покиньте эти покои.

Астрид не двинулась с места. Она продолжала сверлить своими чёрными, опало-халцедоновыми глазами, периодически то моё лицо, то руку, которую я уже убрала.

— Не позволю. — Процедила она, глядя на меня так, что я, по её мнению, должна была уже сама сбежать из резиденции. Не на ту напала. — Вышибу тебя пробкой из этих комнат, из резиденции и с этой планеты! Даже не разрешу переправить на Землю, сама лично прослежу, как ты окажешься на колониальной планете — Рас Альгети — где живут рабы Великой Империи Альфадена. Посмотрим, как тогда запоёшь, птичка. — Астрид осклабилась, но всё же вышла, подметая пыль распахивающимися полами своего платья и рукавов.

Отвратительная особа. Нашла чем мне угрожать.

— Есть кто-нибудь снаружи? — Крикнула я, в надежде, что снова появится та служанка.

— Ваше Высочество! — И как в воду глядела. Ко мне снова пожаловала та девушка.

— Как тебя зовут? — Спросила я.

— Ваше Высочество, вы можете назвать меня как угодно. — Всё также прижимая подбородок к груди, запищала служанка.

— У тебя нет имени? — Опешила я.

— Каждый новый хозяин или хозяйка выбирает новое имя для своего слуги.

— Ну и дичь! — Протянула я и даже не сразу заметила, что сказала на земном языке. А вот служанка услышала. Она дёрнула головой, но всё не рискнула её поднять.

— Вот меня зовут Ализе. Ализе Аненербе. А тебе какое имя дали при рождении?

— Катарина, Ваше Высочество.

— Катарина. Вот и отлично. Тебя зовут Катарина, а меня Ализе. И никак иначе. И вообще, собеседники смотрят друг другу в глаза, когда разговаривают, а не рассматривают пол, будто это самое интересное занятие в их жизни. — Катарина всё же не удержалась и хихикнула.

Она несмело подняла голову, но старательно отводила от меня взгляд. Ну и порядки у них в резиденции!

— Не положено смотреть монаршим и династическим особам в глаза. Поднимать голову и обращаться по имени, также является запретом.

— Пусть будет так. Но лично я не являюсь монархом, поэтому подобного обращения не заслужила.

Катарина хотела что-то сказать, но двери снова распахнулись, впуская в покои тех, кого я уже не ждала увидеть!

P.S Прошу прощения за задержку!!! Вчера долго сидела за «Лолитой» и не успела дописать эту главу.

Какая однако неприятная особа, эта Астрид. Как думаете, кто теперь пожаловал в гости к нашей «самозванке»? Новые визуалки выставлю в новой вкладке, чтобы не запутаться, где и что искать!)Хочу от всего сердца подблагодарить всех вас, за то, что читаете мою книгу! Спасибо всем, кто комментирует! Спасибо всем, кто лайкает и награждает! Очень вас люблю!!!

Глава 31

Воссоединение

— Лиззи! — Воскликнули мои родители, вбегая в покои наперегонки.

Я застыла громом поражённая буквально на миг, а когда отмерла, ринулась к ним.

— Мама! Папа! — Закричала я, врезаясь в маму и крепко в неё вцепляясь.

Мне казалось, что я сильная, что я всё выдержу. Но именно отсутствие родителей, их возможная гибель, сказалось на мне больше, чем тоже вторжение. И ту радость, то облегчение, что я испытала лишь увидев их, отняли все силы. Я ни разу не давала себе поблажку, не отступилась от цели, и не отпустила руки. Поэтому сейчас мне было так тяжело.

— Моё солнышко! Ты жива! Ты здорова! — Плакала мама, когда мои ноги подкосились, и я медленно опускалась на пол, держась только благодаря маминым рукам.

— Лиззи! — За много лет я видела папины слёзы лишь однажды, когда сломала руку в шестом классе. Папа опустился рядом с нами, носом утопая в моих волосах.

Вот так мы и сидели очень и очень долго. Обнимаясь, и слушая сердцебиение друг друга.

— Где ты была всё это время? — Много времени спустя, точно больше часа, папа внимательно на меня посмотрел.

— Мне вам столько надо рассказать! — От накативших слёз я нервно вздыхала и не могла успокоиться.

Я даже не заметила, что в покоях мы одни. Ни тебе слуг, ни охраны, ни даже самого Императора! Но это всё мнимая свобода.

— Мам, — я обернулась к мамочке, глядя в её заплаканные, но такие счастливые глаза, — как вы здесь оказались? — В голову влетела зудящая мысль, что моих родителей похитили и насильно отправили на Фомальгаут.

Мы пересели на широкий мягкий диван. Я всё ещё сидела между родителями, которые держали меня за руки и обнимали со спины.

— За нами пришли практически сразу. — Мне ответил папа. Я видела, что ему не очень приятно вспоминать это, но я должна была знать, что моим родителям ничего не угрожало.

Из папиного рассказа выходило, что захватчики знали, к кому и зачем пришли. В тот день, в день вторжения, мама чувствовала, что за ними идут. Как в случае с тем, что мне надо держаться поближе к воде. Но то был не более чем интуиция. Как мама не хотела уезжать в Мюнхен, так и вода и приближение пришельцев, всё это было материнским, женским чутьё. Ничего сверхъестественного в этом не скрыто. Я и раньше наблюдала за мамой проявление её шестого чувства, поэтому ничего удивительного, что при реальной угрозе мама заволновалась.

В тот же день, когда мы с ребятами умчались ко мне домой, когда к нам присоединился Илья, моих родителей уже отправили на шаттл. Они знали, что Император Альфадена ищет меня. Их привезли на Фомальгаут, когда мы добирались до Дашиной дачи. Всё это время мои родители были в безопасности! И это понимание, как гора с плеч!

Пока меня разыскивал Легион Смерти, мама и папа каждый день спрашивали, где я и что со мной. И зачем я вообще нужна Его Величеству. Тогда Император рассказал всё то, что поведал мне — эту дикую теорию, что я могу быть реинкарнацией его покойной жены. Мама с пеной у рта доказывала, что это невозможно! Не знаю, какие доводы она приводила, но всё равно она защищала мою душу от поползновений чужака. Папа вообще разошёлся и сказал, что в любом случае увезет меня на Землю, даже если и являюсь перерождением Ингрид. В итоге Вайлас разозлился. Он заявил, что отобрать меня у него никому не получится, ведь я его истинная пара, которая даётся далеко не всем правителям! Только пара будет жить, пока