— Нельзя сказать, что я не люблю ее, — запротестовал дон Хуан. — Я просто не люблю методы принуждения, присущие магам древности.

Обращаясь ко всем, я сказал, что лично мне очень нравится эта женщина, безмерно и без предубеждений. И что я люблю Кэрол Тиггс — так, как не любил никого и никогда.

Казалось, они не одобрили того, что я говорил. Они смотрели друг на друга, как будто я вдруг сошел с ума. Я хотел говорить еще. Но дон Хуан — как мне показалось, чтобы я больше не наговорил глупостей, — выставил меня из дома и отправил обратно в гостиницу. Он пошел вместе со мной.

В гостинице был тот же управляющий, с которым я говорил раньше. Он выслушал наше описание Кэрол Тиггс, но с абсолютной уверенностью отрицал, что когда-либо видел ее или меня раньше. Он даже позвал горничных. Они подтвердили его слова.

— Что все это может значить? — спросил дон Хуан вслух.

Казалось, что его вопрос был обращен к себе самому. Он тихонько вывел меня из гостиницы.

— Уйдем из этого проклятого места, — сказал он.

Когда мы вышли на улицу, он велел мне не оборачиваться и не смотреть на гостиницу или церковь через дорогу, а идти с опущенной головой. Я посмотрел на свои ботинки и понял, что на мне уже была не одежда Кэрол, а моя собственная. Но, как я ни старался, я не мог вспомнить, когда же это я переоделся. Я вычислил, что это, должно быть, было, когда я проснулся в гостинице. Очевидно, тогда я надел свою собственную одежду, хотя ничего не помнил об этом.

К этому моменту мы дошли до площади. Прежде чем мы перешли ее, чтобы направиться домой к дону Хуану, я рассказал ему про свою одежду. Он ритмично покачивал головой, внимательно слушая каждое слово. Сев на скамейку, он уверенным голосом сказал, что с этого момента я должен забыть то, что было во втором внимании между женщиной в церкви и моим энергетическим телом. Мое общение с Кэрол Тиггс в гостинице было чем-то вроде айсберга.

— Невозможно представить, что ты был во втором внимании девять дней, — продолжал дон Хуан. — Девять дней — это секунда для бросившего вызов смерти, но вечность для нас.

Прежде чем я смог что-то возразить, объяснить или сказать что-нибудь, он остановил меня.

— Если ты до сих пор не можешь вспомнить всего, чему я тебя обучал во втором внимании, — подумай, насколько труднее должно быть вспоминание того, чему учил тебя бросивший вызов смерти. Я только учил тебя менять уровни осознания; бросивший вызов смерти заставлял тебя менять вселенные.

Я чувствовал себя разбитым. Дон Хуан и два его компаньона заставляли меня сделать невероятное усилие, чтобы вспомнить, когда я переоделся. Я не смог. Моя голова была пуста: ни чувств, ни воспоминаний. Каким-то образом я не был полностью с ними.

Нервное напряжение дона Хуана и двух других магов достигло максимума. Я никогда не видел его настолько обеспокоенным. Он всегда подшучивал, как будто хотел, чтобы я не воспринимал его слишком всерьез. Но это был не тот случай.

Я снова попытался собраться с мыслями, чтобы пролить свет на все это; и опять мне это не удалось. Но я не чувствовал поражения; меня охватила волна оптимизма. Мне казалось, что все идет так, как должно быть.

Дон Хуан утверждал, что он ничего не знал о моих сновидениях с женщиной в церкви. Сон в гостинице, в городе, сновидение с Кэрол Тиггс были для него лихими проделками сновидений магов древности, которые только засоряют воображение людей.

Дон Хуан развел руками и наконец улыбнулся как обычно.

— Мы можем только сделать вывод, что женщина в церкви показала тебе, как это делать, — сказал он медленно, с расстановкой. — Для тебя это будет серьезной задачей — найти смысл в бессмысленном действии. Это было мастерское передвижение по шахматной доске, выполненное бросившим вызов смерти в образе женщины в церкви. Она использовала твое и Кэрол энергетические тела, чтобы подняться, освободиться от своих мертвых якорей. Она поймала тебя на твоем предложении отдать ей свободную энергию.

То, что он говорил, не имело для меня никакого смысла, но это много значило для двух его компаньонов. Они пришли в сильное возбуждение. Обращаясь к ним, дон Хуан объяснял, что бросивший вызов смерти и женщина в церкви были разным проявлением одной и той же энергии; женщина в церкви была более сильной и сложной из двоих. Используя энергетическое тело Кэрол Тиггс и проделки магов древности, она создала Кэрол Тиггс в гостинице. Дон Хуан добавил, что Кэрол и женщина могли прийти во время встречи к некоему энергетическому соглашению.

Казалось, что какая-то мысль вдруг осенила дона Хуана. Он неуверенно взглянул на двух других магов. Их глаза бегали, они смотрели друг на друга. Я уверен, что они не искали соглашения, они просто сразу что-то вместе поняли.

— Все наши размышления бесполезны, — сказал тихо дон Хуан ровным голосом. — Я уверен, что нет больше Кэрол Тиггс. Нет никакой женщины в церкви; обе слились и улетели на крыльях намерения, я уверен, — в будущее.

Причина, почему Кэрол Тиггс из гостиницы так волновалась о своей внешности, заключается в том, что она была женщиной из церкви, заставляя тебя думать, что она Кэрол Тиггс другого плана, более сильная. Разве ты не помнишь, что она говорила? «Сновидь свое намерение меня. Намеревай меня в будущее».

— Что это значит, дон Хуан? — спросил я.

— Это значит, что бросивший вызов смерти видел свой путь на свободу. Она поймала тебя на прогулке. Твоя судьба — ее судьба.

— Что ты имеешь в виду, дон Хуан?

— Я имею в виду, что, если ты обретешь свободу, она тоже обретет ее.

— Как она сделает это?

— Через Кэрол Тиггс. Но не волнуйся о Кэрол.

Он сказал это до того, как я смог выразить свое понимание.

— Она способна и на тот маневр, и на многое другое.

Слишком много всего на меня свалилось. Я ощущал этот ужасный вес. В момент некоторого облегчения я спросил дона Хуана, что из всего этого следует.

Он не ответил. Осмотрел меня с ног до головы. Затем медленно сказал:

— Подарок бросившего вызов смерти состоит из безграничных возможностей сновидения. Одно из них было твоим сном о