— Мы это уже поняли, — сказал Дима.

— Наш преступник очень, очень умен. Это вы сразу должны понять. Как тебе известно, у меня имеется доступ к базам данных Главного управления внешней безопасности,[20]Центрального управления контрразведки и Разведывательного управления министерства обороны…

Дима нетерпеливо закивал:

— И все сведения о нем уничтожены.

Россен кивнул и помахал пальцем:

— На самом деле я даже не уверен в том, что у них вообще были о нем какие-нибудь сведения. Он прекрасно умеет заметать следы. Но! — Глаза француза загорелись. — В Центральной службе безопасности информационных систем… — он остановился, чтобы перевести дыхание, — мне накопали кое-что об экстремистской группировке из Северной Африки, «Force Noir»,[21]в которую Соломон якобы внедрился в конце девяностых в Клиши-су-Буа.

— Хороший район.

Дима помнил этот пригород: мрачные однотипные многоэтажки, испещренные граффити и увешанные спутниковыми тарелками. И ни одного белого лица.

Россен кивнул, и уголки его губ опустились в галльской гримасе отвращения.

— Один из худших — почти все лето две тысячи пятого там не прекращались беспорядки. Но Саркози их тогда прижал, и теперь там стало получше. — Он включил ноутбук. — Итак, мы немного понаблюдали за парой кварталов, где, как мы знаем, они наиболее активно действуют. — Он нажал на клавишу, словно пианист, открывающий концерт. — И вот пожалуйста!

Дима уставился на экран: Соломон. Точь-в-точь такой же, каким он его помнил, каким его описывал сержант Блэкберн. Высокого роста, выступающие надбровные дуги, высокие скулы, темные пустые глаза. Неопределенный возраст и национальность. Совершенный тройной агент двадцать первого века, превратившийся в террориста. Дима почувствовал, как сильно забилось его сердце и напряглись мышцы.

— Это он.

Он развернул ноутбук к Кроллю, который нагнулся к экрану. Затем Россен подвинул ноутбук к себе:

— Есть кое-что еще.

Россен продемонстрировал фотографии троих мужчин, входивших в тот же дом и выходивших из него.

— Бернар, Сико, Рамон. Фамилий у них, похоже, нет. На всех имеется досье в полиции.

— Мне Сико больше всех нравится, — сказал Кролль, глядя на самого мускулистого и устрашающего из троицы.

— Когда были сделаны эти снимки?

— Вчера.

— Хорошая работа. Записи есть?

Россен открыл новое окно и зачитал:

— Соломон вошел в три тридцать, вскоре после этого появились остальные трое. Похоже, все живут в квартире на девятом этаже. Соломон ушел в восемь. Мы проследили за ним до небольшого отеля на улице Марселена Бертло, это примерно в четырех километрах оттуда. Он зарегистрировался там как Зайед Трахоре, вполне алжирское имя. Однако через час вернулся в тот дом, и я уверен, что он еще там.

Россен позволил себе триумфальную ухмылку, затем продолжил. Дима подумал: «Вот человек, который любит свою работу».

— А теперь самое интересное. Вчера в девять тридцать вечера к дому подъехал фургон «ситроен» с эмблемой компании «Карготрак», занимающейся воздушными грузоперевозками. Должен добавить, это не самое лучшее время для прогулок в том районе. Сико и Рамон выгрузили коробку размером с небольшой холодильник и унесли ее в дом.

Дима посмотрел на Кролля:

— Он перевез ее на грузовом самолете.

Кролль вздохнул:

— Это удобнее, чем тащить с собой в качестве багажа.

Россен поднял палец:

— У «Карготрак» долгосрочный контракт с ЦРУ по перевозкам в Афганистан и на близлежащие территории. Как я уже сказал, это умный парень.

Кролль запустил навигатор.

— Это что такое? — внезапно забеспокоился Россен.

— Наша страховка.

Кролль проверил координаты по карте Парижа на одолженном у Оморовой айпаде.

— Неплохо.

Дима нахмурился:

— Надо пошевеливаться. Где Владимир?

— В отеле.

— Надеюсь, это недалеко от Клиши.

Россен улыбнулся:

— В трех кварталах от отеля Соломона. Там можно прекрасно прочувствовать местную атмосферу.

— У него есть все необходимое?

— Все в порядке.

— Ты что, никогда не спишь?

Прежде чем открыть дверь, Владимир тщательно рассмотрел их в глазок.

— Я придавил подушку сорок пять минут назад.

Дима по-братски обнял товарища:

— Где же твоя подушка?

Он оглядел номер. Их ждал небольшой арсенал: три пистолета-пулемета «Глок», коробка светошумовых гранат, три мощных фонаря, приборы ночного видения, любимые канаты Владимира.

Дима взял канаты:

— Это тебе пригодилось, чтобы выбраться из Ирана?

— Амара уговаривала меня остаться на похороны. Веревки мне понадобились, чтобы спуститься из окна ее спальни.

— Значит, она уже смирилась со своей потерей.

— Она чертовски разозлилась, когда я не взял ее с собой в Париж.

— Ты же ничего ей не рассказал, да?

— Я сибиряк, а значит, не идиот.

— Ты уже протрезвел для новой операции?

— Если надо, то да.

Дима обернулся к Россену:

— Если ты нам понадобишься…

Россен покачал головой:

— Ближайшие пару дней меня в городе не будет.

— А по-моему, ты говорил, что ушел в отставку.

Россен пожал плечами:

— Ты был прав: никто из нас не уходит в отставку.

Они поехали в грязном «ситроене-ксантия», раздобытом для них Россеном. В три часа ночи машина с тремя мужчинами вполне могла вызвать любопытство полиции, не говоря уж о багажнике, полном оружия. Кролль изо всех сил старался не превышать скорость, пока не сообразил, что в такой час никто особенно не следит за соблюдением правил.

Подъезжая к Клиши, они вынуждены были свернуть на боковую улицу: дорогу им преградили пожарные, тушившие горящий автомобиль. Группа полицейских запихивала в фургон упиравшихся молодых людей. Ночь на субботу была не самым лучшим временем для экскурсий в Клиши.

— Как жалко, что нельзя одновременно напасть на квартиру и номер Соломона.

— Сначала мне нужна бомба. Проверь навигатор.