Ей показалось, что на лице Карин мелькнуло сожаление. Она приобняла Райз за плечи и горько вздохнула:

– Ну, детка… Не сходи с ума. Возможно не сейчас… Но скоро он точно явится.

Мира оттолкнула от себя Д’юппон. В ее глазах блеснула злость.

– Отстань от меня, не так давно ты вообще хотела забрать его. И… и говорила, что он ничтожество без отца.

Карин виновато поджала губы, отведя взгляд.

– Было такое. Но клянусь, я не хочу с ним встречаться. И рушить, что там у вас наметилось. Честно. Да и после всего, что случилось, я считаю, что Томас Клейн просто конченый!

Мира недоверчиво смотрела на нее, но Карин не сдавалась.

– Ну чего упрямишься? Я рискнула жизнью и притащилась в тот район, чтобы забрать тебя! И помогала искать, как и все остальные. Адриан – мой друг с самого детства, и если он так нуждается в тебе, – я перечить не стану. Теперь.

Райз отвернулась. Ей хотелось верить, потому что Д’юппон не казалась такой уж сучкой. Это Мира поняла, когда увидела ее с похмелья в Академии. Но стоило ей вспомнить тот вечер в квартире Клейна, когда Карин показала засосы и пыталась отстоять Добермана, как злость и недоверие снова вернулись.

Девушка фыркнула:

– Я тебе не верю. Может… Может Томас уже утащил Адриана к себе. А потом ты поедешь туда, и…

– Что за ерунда! – всплеснула руками Д’юппон. – Ладно, я скажу. Скажу это.

Мира обернулась и вопросительно посмотрела на девушку. Они обе сидели на полу у окна. Их лица освещали огни города, которые расположились под самыми окнами пентхауса.

– Скажешь – что? Что я была права?

– Нет. – Карин скривила губы. – Вообще-то, я уже давно запала на Арту. Не думаю, что мы будем встречаться. Но им я интересуюсь больше, чем Адрианом.

Если бы Мира не была подавлена, она бы дико удивилась и даже посмеялась бы. Она знала, Бастлберг что-то чувствовал. Но чтобы взаимно?

– Допустим. Но с какой стати тебе помогать мне? Сидишь и успокаиваешь меня как подружка. А мы вовсе не друзья.

Д’юппон неловко подвинулась к Мире, осторожно коснувшись ее плеч. Она серьезно взглянула на нее и заговорила:

– Послушай. Мне он важен. И я видела, как этот важный человек сегодня метался и сходил с ума, пока искал тебя. Он не ел, не пил и не спал. Заставил всех своих собак рыскать по Мельбурну и сам не унимался. Терпел удары твоего брата и свалился в реку. А потом приехал к самому ненавистному человеку – отцу. Влез в такое дерьмо, чтобы спасти тебя. И сейчас, наверное, тоже не сидит на месте.

Ты чертовски важна ему, Мирай Райз. Не знаю, чем ты так зацепила его, но раз уж настолько запала в душу – я не хочу с тобой враждовать, пусть ты и стерва, которая забрала его. Окей? Давай не усложнять. Я тоже хочу узнать тебя поближе. Мне интересно, что такого в тебе нашел Клейн и все остальные. Даже дурноголовый Лиам со своей чокнутой братской ревностью. Я не хочу тебе зла. Я хочу помочь.

Она говорила достаточно четко и серьезно, заставляя поверить в свои слова. И Мира начинала верить. Лицо смягчилось, и Райз ссутулилась, обреченно глянув в окно.

– Мне так страшно… Я действительно не знаю, приедет он или нет. В ту секунду… В ту секунду, когда он отпустил меня и бросился обратно, я так испугалась, что он не вернется. И до сих пор боюсь.

Мира прижала колени к груди и опустила на них голову. Внутри ее начинало колотить от тревоги. К ней подсела Карин и, тяжело вздохнув, погладила по спине.

Они обе чувствовали, что Адриан может не вернуться.

* * *

Появившийся в дверях Лиам ужаснулся. У него больно кольнуло в боку, а сам он взялся за голову и пошатнулся.

– Ну и… Ну и дерьмо. Как вы допустили такое?!

Сидевший на кортах Янне виновато поднял зеленые глаза и сжал губы в одну линию. Он посмотрел на Раста снизу вверх и пробормотал:

– Едва ли в той суматохе я успевал следить за ним… Я сам чуть не помер, а ты просишь отвечать за двоих… – Брат согласно покивал.

Несколько мест у Бастлберга перевязаны: руки, оголенный торс. У него подбитый глаз, разбитый нос с пластырем на переносице, ссадины и кровоподтеки на ребрах, спине и руках. Он был здорово избит, но жив. В паре метрах сидел его брат, потрепанный точно так же. Близнецы одинаковые во всем.

– Не вини его, Лиам. Там правда не углядеть было.

– Хочешь сказать, вы потеряли из вида главную звезду?! Того, кто должен был направо и налево всех бить, и ради кого вообще все было затеяно?!

Лиам размахнулся и всадил кулак в стену. Даже дикая боль на костяшках не отрезвила его. Рука закровоточила, но парень даже не обратил внимания. Обычно милый и добрый Лиам сейчас метал молнии, подобно своему брату.

А причина была.

– Вы должны были шкуры с себя содрать, но не дать ему умереть!

Бастлберги переглянулись. Во взглядах была подавленность. Они сидели в своем доме. Обычно светлый, громкий и оживленный, сейчас этот коттедж навевал тоску. Он казался пустым, серым, и… В нем будто бы пахло смертью.

Артисс сидел на кресле, взявшись за ноющее выбитое плечо. Рядом на полу был Янниэль, который смотрел то в пол, то на Лиама. Последний стоял рядом, пытаясь совладать с гневом.

Он вытянул руки вперед и, растопырив пальцы, рявкнул:

– Смотрите! Смотрите сюда! У меня на пальцах его кровь! Это ваша вина!

Янне, увидев это, зажмурился и взялся за голову. Он отвернулся, готовый выть от отчаяния. Арту же, осмотрев Лиама, медленно встал. Он хромал.

– Да, мы во многом виноваты, но и многое сделали, – произнес Бастлберг. – Мы не должны были допустить его смерти. И он не умер. Мы нашли его полуживым, но живым же . Мы свое дело сделали.

Раст фыркнул.

– Не оправдывайся.

Вдруг на ноги вскочил Янне:

– Ага, дружок! А сам-то ты как с работой своей справился? Нашел Томаса, да? И поймал его, поди! Только как он оказался там, в поместье? Как так вышло, что он напал на Адриана? Тебе отдельно было велено найти его, а ты что? Может быть, это ты виноват, что отец Адриана нашел его и чуть не убил?

В комнате повисла тишина. Они свирепо осматривали друг друга, словно пытаясь найти, в чем бы еще обвинить. Они не знали, что делать, начинали сходить с ума и от отчаяния нападать друг на друга.

– Самое худшее, – сказал Арту, – что мы даже не можем отправить его в больницу. Его сразу найдет отец. То, что он лежит здесь полумертвый – это плохо. Мы даже не знаем, выживет ли он.

– Не утрируйте. Он очень плох, но жить будет. Ваш Доберман натягивает не только всех подряд, но даже Смерть.

Они обернулись, и заметили в дверном проходе Релиона Вуда. Довольно неожиданная фигура в доме близнецов, но максимально желанная. Когда Бастлберги привезли полумертвого Добермана в свой дом, они не знали, что делать. В больницу везти было нельзя. Его имя сразу маячком аукнулось бы где-то у людей Томаса.