– Работайте как работали. Нам на хозяев ваших выйти надо и с ними договориться, а вы нам на хрен не нужны. Ну а когда мы с ними договоримся, вы будете работать по-прежнему, только мы вас будем прикрывать. Если есть товар, кто-то должен его продавать, правильно? А зачем новых людей искать, если вы уже есть? И никто вас не осудит за то, что вы нас вывели на поставщиков. А куда вам было деваться?

Деваться им было действительно некуда, потому и гонец, пойманный возле квартиры «фармацевта», не подвел и позвонил сразу после того, как ему сообщили по телефону, где он может забрать очередную партию героина. Бригада немедленно организовала наблюдение за этим местом – тихим двориком в районе Остоженки, примыкавшим к детскому садику. Ближе к ограде детсада дворик превращался скорее в пустырь, густо заросший бурьяном и одичавшими фруктовыми деревьями. Среди этой растительности там и сям попадались бревна и пустые ящики, на которых всегда могли расположиться любители неторопливого распития спиртных напитков. Они были там скрыты от нескромных взоров, зато сами могли просматривать подходы к зарослям и прятать спиртное при появлении милиции. По словам перевозчика, передача товара в этом месте происходила уже не раз – он просто обнаруживал возле валявшейся в бурьяне бетонной плиты невзрачный пластиковый пакет, а в нем другой пакет – с белым порошком. Когда гонец подбирал пакет и шел восвояси, он замечал по ту сторону огороженной территории детского садика фигуру другого гонца, следившего за тем, чтобы прием товара прошел нормально.

– Как он выглядит? – спросил Рекс.

– Да никак, обыкновенно, – пожал плечами гонец. – На таком расстоянии приметы не разглядишь.

Заблаговременно придя на место передачи товара, братва рассредоточилась вокруг, однако Рекс пришел к выводу, что полноценное наблюдение можно вести только с крыши или чердака старого восьмиэтажного дома, расположенного довольно далеко от пустыря. Боясь опоздать, бойцы бросились к нужному дому, с помощью фомки, поскольку церемониться было некогда, проникли на чердак и установили в слуховом окне американский телескоп с 40-кратным увеличением. В этот телескоп была видна даже мельчайшая деталь одежды невзрачного человека, в условленное время появившегося на пустыре. В руке человек держал пакет с таким рисунком, как было оговорено по телефону. Один из бойцов вызвал Рекса по рации, а второй, прильнув к окуляру телескопа, рассказывал о происходящем на пустыре, словно телевизионный диктор.

– Оставил пакет, – повторял вслед за ним боец с рацией. – Осматривается… Как выглядит? Рыжий, куртка черная кожаная, под ней свитер коричневый с высоким воротом, брюки коричневые, туфли черные… Осмотрелся, закуривает… Рекс, внимание! Идет в вашу сторону!

– А куда ж ему еще идти, – прохрипела рация голосом Рекса и отключилась.

Рыжий курьер заметил на другой стороне пустыря знакомую фигуру, приметы которой ему сообщил по телефону таинственный диспетчер, и успокоился, решив, что все опять пройдет спокойно. Отойдя метров двести, курьер обернулся, убедился, что его незнакомый подельник взял пакет, и уже совершенно спокойно, не оборачиваясь, зашагал по тропинке между заборами и какими-то непонятного назначения мрачными постройками к выходу в переулок. Когда впереди уже показался проход между двумя старыми особнячками, выводивший в переулок, из-за угла навстречу курьеру вышли два оживленно беседовавших субъекта. Такие парочки, направлявшиеся к зарослям, чтобы распить бутылку, не были здесь редкостью, и потому курьер спокойно шел навстречу выпивохам, размышляя о том приятном моменте, когда он получит деньги за свои услуги. Особенно радовало и даже забавляло его то, что так высоко оплачивалась деятельность, не требовавшая, в сущности, никакого риска. На губах курьера играла самодовольная улыбка в тот момент, когда он поравнялся с встречной парочкой. В следующую секунду страшный удар свалил его с ног. Курьер не успел опомниться, как его подняли с земли и поволокли туда, откуда он шел, – обратно на пустырь. Там его посадили на землю, прислонив спиной к бревну, и выжидательно уставились на него, пытаясь уловить тот момент, когда в голове у него прояснится.

– Ну, очухался? – спросил курьера присевший напротив него на корточки здоровенный детина, пытливо вглядываясь в его лицо маленькими блестящими глазками. – Давай-давай, не хрен симулировать, а то я тебя быстро в чувство приведу.

Курьер все же молчал, пытаясь собраться с мыслями, но Рекс схватил его за руку, согнул его палец и с силой надавил на последнюю фалангу. Курьер дернулся и заорал, но сзади его тут же схватили за ухо и принялись выкручивать со словами:

– Говори, говори, говори…

– Да что говорить-то? – в отчаянии выкрикнул курьер.

– Откуда наркоту привез? Кто тебе ее передает? Где?

– Да вы что! Да я… – начал было выворачиваться курьер, но Рекс схватил его за грудки и рывком подтянул к себе. Перекошенная от злобы физиономия Рекса находилась в сантиметре от испуганного лица курьера.

– Мы тебе не менты, сука! – прорычал Рекс. – Мы с тобой церемониться не будем – все кости переломаем, пока не запоешь!

Внезапность и напор в сочетании с заверениями, что, мол, «будешь работать как работал» и «нам только с вашими главными договориться», привели к успеху. Спустя несколько часов Рекс и его бойцы встречали под мелким осенним дождем среднеазиатский поезд. Члены бригады, разбившиеся на мелкие группы, наводнили всю платформу, однако ближе всего к условленному месту, где посланец солнечного Таджикистана должен был «забыть» сумку, стоял именно Рекс. Согласно инструкциям Коляна, он обставился кругом чемоданами и сумками и походил на человека, ожидающего поезда. Он сидел на одном из своих чемоданов и не двинулся с места, заметив, как молодой смуглый таджик в слишком дорогой для нищего Таджикистана зимней кожаной куртке потоптался у стены, поставил там сумку и со второй оставшейся у него сумкой направился ко входу в помещение вокзала. Рекс отдал все распоряжения по рации, а дальше все произошло в точности так, как было запланировано: молодого таджика скрутили в здании вокзала у аптечного киоска, причем пост милиции, которому Рекс показал липовое ментовское удостоверение, бдительно следил за тем, чтобы задержанию не помешали сообщники таджика. Затем в линейное отделение милиции доставили понятых, отловленных на привокзальной площади (Рекс потребовал, чтобы понятые были непременно москвичами, чтобы в случае нужды они находились всегда под рукой), и в их присутствии вскрыли сумку, которую таджик имел при себе. За результаты вскрытия Рекс был спокоен, поскольку в суматохе успел подсунуть в эту сумку пакетик с героином. Всю процедуру снимал на камеру один из бойцов Рекса. Выяснилось, что Рекс даже перестраховался, поскольку в сумке оказался увесистый пакет анаши – видимо, для собственного употребления. Найденные наркотики были аккуратно запротоколированы, несчастного таджика, подталкивая в спину, бойцы повели к выходу, а Рекс пожал милиционерам руки и доверительно сообщил:

– Я, вообще-то, в МУРе недавно. Капитан Горлов моя фамилия. Будем работать!

Фамилию Рекс позаимствовал у «кума», или замначальника по оперчасти той зоны, где когда-то сидел. С жизнерадостной улыбкой он откланялся, сел у вокзала в машину, и команда помчалась в укромное место, где ее уже ждал Колян. Разговор предстоял важный, поскольку курьер был той единственной ниточкой, которая связывала бригаду с организаторами наркобизнеса в далеком Таджикистане, и должен был передать своим хозяевам ультиматум Коляна. Комедия на вокзале потребовалась по двум причинам: во-первых, менты все равно заинтересовались бы, кто это забирает приезжих в их владениях, и во-вторых, чтобы таджик был уверен, что попал в лапы угрозыска, и не дергался во время долгого пути через весь город. Вспоминая сцену в отделении, бойцы пересмеивались, поглядывая друг на друга, но Рекс все же недовольно покачивал головой, расстроенный тем, что засветился перед ментами.