– Конечно. Все живы, здоровы. За исключением одной девицы и офицера.

– О ком вы говорите?

– Я точно не смогу ответить, но у меня тут, рядом, Воронцов сидит! Спроси у него!

Кулаев протянул трубку командиру рембата.

Дмитрий ответил:

– Подполковник Воронцов на связи.

– Что там у тебя происходит? О какой девице и офицере говорил этот Кулаев?

– При захвате гарнизона был убит дежурный по батальону лейтенант Серов. Чуть позже, в кинозале Дома офицеров, куда согнали офицерский состав с семьями, та же участь постигла Людмилу Крикунову, жену моего начфина.

Кулан вырвал трубку из рук Воронцова:

– Генерал! Твой подчиненный не сказал, что эта Крикунова находилась в состоянии сильного опьянения и успокоить ее не было никакой возможности. Поэтому она погибла. Воронцов также не сказал, что я отпустил всех женщин с грудными младенцами и детей. Их встретили?

– Встретили.

– Не слышу слов признательности.

Командир дивизии проигнорировал последнюю фразу бандита, продолжив:

– Господин Кулаев! Мне передали ваши требования. Они отправлены далее в спецслужбу, которой подчинен отряд Кудреева. Хочу предупредить, мной отдан приказ на блокирование гарнизона войсками. В полную боевую готовность приведены также подразделения противовоздушной обороны. Все пути вашего возможного отхода отрезаны. Подумайте об этом.

Кулаев повысил голос:

– А ты, генерал, подумай о том, что мне достаточно одной минуты, чтобы превратить гарнизон в огненный ад, откуда никому не будет выхода.

Глушко взял паузу. Затем спросил:

– Могу я еще раз поговорить с подполковником Воронцовым?

– Можете. Но после этого связь прекращаем. До прибытия к вам представителей спецслужб и представителей средств массовой информации.

Аслан бросил трубку на стол, кивнув Дмитрию:

– Говори со своим комдивом.

Сам встал, отошел к окну. Он слышал лишь то, что говорил Воронцов, и этого было достаточно главарю банды. Разговор прослушивался, и при желании Кулан мог получить его полный текст.

А командир рембата отвечал в микрофон:

– Так точно! Товарищ генерал… мне это известно, со слов Кулаева… да, объекты с личным составом заминированы… нет, не думаю… скорее всего, он не блефует! Понял… да… так точно!

Кулан вдруг услышал характерный рокот вертолетов огневой поддержки «Ми-24». И тут же увидел «вертушку», которая прошла на малой высоте за дорогой к поселку, параллельно ей.

Он метнулся к столу, выхватил у Воронцова трубку, прокричал:

– Генерал, что за игры? Какого черта вы подняли в воздух «крокодилы»?

Кулаев, ожидая ответа, продолжал смотреть в черный квадрат окна. За ним пророкотал второй вертолет. Комдив же, изобразив удивление, переспросил:

– Вертолеты?

– Да, мать твою! «Ми-24». А вот и «Ми-8». Что все это значит?

– Успокойтесь, господин Кулаев! Мне неизвестно, что за вертолеты появились у гарнизона, по крайней мере я приданному авиационному полку никаких приказов на этот счет не отдавал. Потерпите несколько минут, я разберусь в обстановке и свяжусь с вами.

– Давай разбирайся! Но учти, если «вертушки» сблизятся с городком, я приземлю их переносными зенитно-ракетными комплексами и с этого момента буду считать переговоры не состоявшимися, со всеми вытекающими последствиями.

– Предупреждение учел. Оставайтесь на связи.

Кулан бросил трубку. Взглянул на часы. 3.00!

Через пять минут Глушко вызвал Кулаева:

– Да? – ответил главарь банды.

– Сообщаю. «Ми-24» и «Ми-8», что барражируют вокруг гарнизона, входят в состав специальной эскадрильи, прикомандированной к авиационному полку. Они оперативно подчинены Центру. Мне удалось связаться с летчиками. Командир эскадрильи объяснил только то, что он получил приказ вести наблюдение за городком. Ни о каком боевом применении машин речи не ведется, так как с вертолетов снято все навесное вооружение. Можете сами в этом убедиться. Присмотритесь к «вертушкам», пилоны их пусты.

Кулаев погладил бороду. Затем произнес:

– Я требую, чтобы авиация ушла от гарнизона.

Глушко ответил:

– Но, поймите, это невозможно! Командир эскадрильи выполнит приказ только своего непосредственного командования, связи с которым у меня нет. Возможно, этот вопрос удастся решить по прибытии представителя спецслужбы. Я уже получил распоряжение подготовить аэродром к приему самолета из Москвы.

Аслан поинтересовался:

– Что за борт приказано принять?

– Учебный «Су-27».

– Истребитель? – удивился Кулан.

– Да.

– Когда он должен прибыть к вам?

– Предположительно в 3.30.

– Хорошо. Но передайте пилотам вертолетов, мое предупреждение остается в силе. Конец связи.

* * *

Выполнив задачу по силам прикрытия селения Кербах, в 2.50 вертолеты «Ми-8», приданные Кудрееву, опустились на плато.

Бойцы спецназа, забрав трупы офицеров, которых нашли в балке, начали погрузку на борты.

Андрей прошел в кабину пилотов ведущей машины.

Спросил у Мухина:

– Что там, у аула, майор?

– Зашли со стороны ущелья и ввалили духам по самое не могу.

– Понятно. Теперь, Олег, нам нужна связь с «вертушками», которые уже должны были поднять для облета гарнизона.

– Я не могу их вызвать.

– Да, знаю! Это-то и плохо! Придется ждать, пока нас не вызовет их командир.

И вызов прошел. Как раз тогда, когда спецназ занял места в десантных отсеках вертолетов.

– Зевс вызывает Крыло!

Мухин ответил:

– Крыло на связи!

– Прошу ответить Утес!

Кудреев произнес:

– Утес слушает!

– Я Зевс! Поступаю в ваше распоряжение!

– Добро! Где находитесь, какими силами и что делаете?

– Находимся у гарнизона, пятью машинами, тремя «Ми-24» и двумя «Ми-8», совершаем облет территории.

– Ясно! Как и где мои «вертушки» смогут незаметно для бандитов вклиниться в вашу карусель?

– Этот маневр лучше провести за лесом, что тянется вдоль дороги на Дивный. Там свободно можно будет подменить мои «восьмерки» на ваши.

– Хорошо. Так и сделаем.

– Одно замечание, Утес!

– Да?

– Мы кружим без навесного вооружения! У вас же таковое присутствует! Надо освободиться от него, иначе боевики могут заметить подставу, а у них, по их информации, имеются ПЗРК!