Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не спеша потопал к лагерю паковать раскиданное имущество и грузить его на лошадей. Провозился часа два. Наконец упаковав все, закинул тюки на безропотных лошадок, привязал их длинной веревкой друг к другу цепочкой и повел караван на новое место, прямо к ручью. Там пришлось заново обустраивать лагерь и готовить ужин.
Наутро мы с Архипкой ринулись было промывать золотой песок, но дед нас притормозил. Пришлось сначала отпилить два бревна длиной метра по три, а потом городить запруду на ручье. Сначала мы с Архипкой вкопали поперек ручья довольно толстую жердь. Потом нарубив кольев, стали их вбивать в дно ручья так, чтобы жердь придерживала верхние концы вбитых кольев. Затем отступив вверх по течению с полметра вбили второй ряд кольев, также зафиксировав ихверхние концы вкопанной поперек жердью. Потом стали таскать камни и забивать ими пространство между двумя рядами кольев. Когда закончили, то получилась вполне нормальная плотина и вода в ручье стала подниматься.
Пока мы возились с запрудой, дед сделал из спиленных бревен трех метровый желоб с поперечными вставками, видимо для задержания золотых песчинок и с нашей помощью установил его у запруды наклонно, ближе к золотоносной косе. Желоб, а дед обозвал его колодой, был снабжен заслонкой перекрывающей воду. Открыв заслонку и, посмотрев как по желобу идет вода, дед увеличил наклон.
— Тащите песок с косы. Испытаем колоду. — Отдал он приказ.
До косы было шагов пятнадцать и мы быстро натаскали песку и камешков до бортов. Дед открыл заслонку и вода хлынула в желоб смывая песок и глину. Дед ворошил тяпкой эту смесь, помогая воде. Наконец вода смыла всю муть и в основании поперечинок, среди задержавшегося песка выглядывали многочисленные желтые пылинки и блестели желтыми боками несколько маленьких самородков. Дед выбросил из желоба оставшиеся камни, тщательно их перебирая и кажется даже взвешивая в руке, один показавшемся ему подозрительным он обстучал обушком ножа, пояснив:
— Иногда самородок бывает коркой покрыт. Так. Что глядите и особо тяжелые камни проверяйте. Летна боль!
Потом собрал самородки, вытащил попереченки и поливая из ведра водой смел, заранее заготовленным, гусиным крылом песок и золотую пыль в лоток. Поставил попереченки на место и стал в лотке промывать песок. Наконец осторожно смыв последние песчинки вытряхнул маленькую кучку желтой пыли на заранее приготовленную холстинку:
— Ну вот! Колода то всяко лучше чем с лотками возюкаться, летна боль. Ладно! Дело к вечеру давайте ужин готовить да спать ложиться. А уж завтра будем золотишко добывать.
На следующие утро началась настоящая работа. Мы с Архипкой таскали грунт с косы на куске старого полотна, а дед промывал и с каждым промывом кучка золотого песка понемногу увеличивалась, да и небольшие самородки иногда оказывались в «колоде». Носить таким образом песок и камни было неудобно и я сказал деду:
— Тятя давай тачку сделаем. Куда ловчее песок до колоды возить на тачке, чем так таскать.
Дед удивленно на меня глянул, почесал бороду и выдал:
— Тьфу! Что-то я совсем оплохел. Про тачку то и не вспомнил. Бросайте-ка ерундой заниматься, берите пилу и валите вон ту осину. — Указал на он на осину, ствол которой имел почти идеально круглую форму и в диаметре был сантиметров тридцать пять. — Колесо из нее сделаем, ну и на саму тачку сгодится.
Оставшееся до вечера время делали тачку. Вернее делали ее дед с Архипкой, а я тесал доски, по которым эту тачку мы будем возить. Мне было интересно, как дед намеревается сделать отверстие в центре колеса под ось. При отсутствие сверла и коловорота задача казалась мне трудноразрешимой. Но дед и тут меня обломал. Он покопался в тюке с инструментом и вытащил оттуда кованый пруток миллиметров двадцать в диаметре и длиной миллиметров триста. Нагрел в костре один конец и прожег колесо по центру, а потом загнал в плученное отверстие этот пруток в качестве оси. Выходит он заранее озаботился осью для тачки, но забыл за хлопотами.
К ужину тачка была готова и даже опробована. Тяжеловато конечно, но теперь с промывкой золотого песка вполне справлялись мы с Архипкой. Я возил грунт, а Архипка промывал его в «колоде». Потом мы менялись местами. Деду досталась самая важная часть работы: окончательная промывка полученного шлиха. За две недели мы перетаскали и промыли весь золотоносный песок речной косы. Пробы взятые разных местах и на разных глубинах в районе бывшей косы ничего не дали. Пришлось вгрызаться в берег. Как и предсказывал дед выход золота уменьшился раза в полтора, работать приходилось чуть ли вдвое больше. На наши жалобы дед ответил конкретно и по делу.
— А как вы хотели, летна боль. Иной раз мантулишь целый день, а намоешь не больше золотника. Нам свезло. С косы подняли фунтов одиннадцать. Это очень много. Так что не гневите бога и молитесь, чтоб жила не пошла в глубь, вот тогда намаемся, пока же золотишко можно сказать само идет нам в руки. А работать вам полезно.
Дед как всегда был прав. Хотя мы и вкалывали как стахановцы, но и не надрывались. Дед за этим следил. Он готовил немудрящую. но сытную жратву и мы ели, как говорится, от пуза. Несколько раз с Архипкой ходили на речку Кичи — рыбачить. И надо сказать вполне успешно. Не хилые хариусы кидались из за камней на самодельную мушку и мы притаскивали на обед до десятка этих вкусных рыб. Я спросил деда про тайменя. Тот, почесав бороду, ответил:
— Тайменя захотел. Вряд ли в той речке водятся таймени. В Кондобе таймени есть, а здесь не знаю. Хотя попробуйте в следующий раз на глубоком месте на живца порыбачить, может чего и поймаете.
Мы попробовали и поймали две вполне зачетные щучки, но таймень не клюнул. Один раз целый день провалялись в палатке, поскольку весь день шел мелкий, очень противный дождь и не было никакого желания мокнуть под ним, хотя дед озаботился при отъезде, и мы захватили с собой сменную одежду.
Больше месяца мы вгрызаемся в берег. Нашлась работа и кайлу. Слежавшийся грунт состоящий из песка глины и небольших камней плохо поддавался нашим усилиям и выход золота уменьшился втрое, но дед такое положение счел вполне приемлемым и уверял нас, что мы напали на очень богатую жилу и вполне к октябрю, если ничего не изменится, можем накопать до пуда золотишка.
Дни наши проходят однообразно. Вкалываем часов по восемь не разгибаясь, иногда
