когда он снова начинает наступать. Несколько минут я трачу драгоценную энергию на уклонения от его ударов, не обращая внимания на то, как болят мои губы и щеки.

Кажется, здоровяк устал от попыток поймать меня, но я продолжаю следить за своим дыханием и, повторяя слова Вульфа как мантру, стараюсь действовать быстро и уверенно. Внезапно мужчина поскальзывается на крови Джейса, поэтому, воспользовавшись моментом, я бросаюсь вперед и еще раз ударяю здоровяка в пах. Увернувшись от его удара, я вижу, как он сгибается пополам, поэтому, подняв ногу, бью его в нос. Гигант опускается на колени и хрипит, а по его лицу растекается алая жидкость. Я снова бью изо всех сил в нос, потом в горло и еще раз в нос. Это мои извинения перед Вульфом и Никс. Я хотела бы, чтобы боль, пронзающая руку от ударов, освободила меня от чувства вины, но, к сожалению, я не испытываю никакого облегчения, поэтому бью снова и снова, пока его взгляд не становится расфокусированным. Он больше не видит меня, и его глаза закатываются. Боец заваливается на бок и падает, а сильный треск подсказывает мне о силе удара. При падении голова здоровяка отскакивает от мрамора. Тяжело дыша, я наконец-то выпрямляюсь и вытираю кровь с губ.

Вокруг меня тишина. Нет, кажется, это я ничего не слышу, потому что в моих ушах стоит звон, а перед глазами мелькают белые пятна от адреналина. Лишь после нескольких глубоких вдохов до меня вновь начинает доноситься шум толпы.

Обернувшись, я вижу, как Цербер поглаживает свою козлиную бородку, а Вульф сбрасывает маску и вбегает в круг. Он поднимает меня на руки и кружит, а затем запечатлевает поцелуй на моих губах.

– Черт возьми, это было прекрасно! – говорит он, и я наклоняюсь ближе, обхватывая ладонями его затылок. – Ты в порядке?

Опуская на пол, он поднимает мою руку в воздух. Я столько раз видела, как они таким образом объявляют победителя, и на этот раз им стала я. Это же нереально. Просто чистая удача. Я представляю, как отреагировала бы Никс, и думаю, что она гордилась бы мной. А потом мы бы отпраздновали мою победу. От этих мыслей в моем горле мгновенно образуется комок.

– Ты победила, девочка, – говорит Цербер, вновь привлекая мое внимание. – Вульф, иди сюда.

Вульф медленно разрывает наши объятия и, сжав мои руки напоследок, поднимается по лестнице. На мгновение он исчезает из виду, а затем появляется снова рядом со своим отцом. Он стоит позади трона, наполовину скрытый тенями, а внимание Цербера сосредотачивается на мне.

– Все, что угодно, кроме твоего сына? – напоминаю я ему, чувствуя, как сердце бешено колотится в моей груди.

Почему-то я больше нервничаю перед тем, как попросить о желаемом, чем перед дракой.

Он кивает и жестом предлагает мне продолжить.

– Я хочу «Олимп». – Мой голос разносится по атриуму, сильный и уверенный, звучащий лучше, чем я могла надеяться.

В том, что я попросила, нет никакой ошибки, потому что я вижу, как Вульф улыбается, стоя за спиной своего отца.

– «Олимп»? – повторяет Цербер и на секунду замолкает.

– Я хочу, чтобы ты и все твои Адские псы убрались из «Олимпа» к чертям, – отвечаю я ему и указываю на гигантского мужчину, лежащего на полу. – Ты сказал – что угодно, кроме своего сына. Я хочу это.

Цербер вздыхает, проводя рукой по лицу, и наконец встает. Он спускается по лестнице и останавливается передо мной. Цербер лишь ненамного выше меня, но от него исходит та опасная аура, которая всегда меня заставляла его опасаться, будто он готов на все, чтобы одержать победу.

Стоя лицом к лицу, мы подсчитываем шансы. В итоге Цербер выдыхает, слегка улыбаясь.

– Ты хочешь это место? Оно твое. В конце концов, оно действительно принадлежит тебе.

– Что? – Я удивлено наклоняю голову.

Цербер качает головой, и я чувствую, что он вот-вот получит огромную радость, сказав то, что намеревается. Я хмурю брови, так как не представляю, о чем он сейчас может поведать.

– Джейс разве тебе не сказал? Ты – пропавший Стерлинг.

В замешательстве я смотрю на Цербера, чувствуя, как в моих ушах снова поднимается гул.

– Ты ошибаешься, – говорю я. – Джейс… Джейс рассказал мне о том, что они были уничтожены.

Цербер обходит меня, и я чувствую, как его взгляд впивается мне в спину.

– Ты думаешь, твой муж стал бы говорить тебе о том, что ты наследница всего этого проклятого места? Ведь, пока ты ни о чем не знаешь, он может контролировать все через тебя. Я не думаю, что он захотел бы потерять такой шанс. Но я буду добр и отдам тебе это знание бесплатно. – Цербер наклоняется еще ближе, и его дыхание касается моей щеки, но ему этого недостаточно, поэтому он притягивает меня ближе, пока его губы не оказываются возле моего уха. – Кто такая Корин Стерлинг?

Он отпускает меня, и я вдруг осознаю, что произнесенное им имя для меня подобно сну, который я забыла. Я опускаю взгляд на подвеску, висящую на моей шее. Минутку… Я ведь на самом деле не помню, чтобы мне ее дарили родители. Я думала, это их подарок, потому что цепочка всегда была со мной. Но что, если она была со мной еще до того, как меня удочерили? Я достаю подвеску и переворачиваю ее, читая надпись вверх ногами «КС с любовью». Она от моих биологических родителей? Стерлингов? Тех, кого убили из-за их имени?

Цербер направляется к двери, и толпа рассеивается. Я перевожу взгляд на Вульфа, все еще стоящего возле трона своего отца, следом на Аполлона, а затем и на Джейса, лежащего на полу. Аполлон прижимает к боку Джейса лоскут окровавленной ткани, и, несмотря на обильное кровотечение, Джейс приподнимается на локтях. Его взгляд устремлен на меня, и я могу сказать, что в нем играет любопытство. Как будто он доволен тем, что я все узнала.

Но, видимо, мне известно отнюдь не все, ведь как получилось так, что…

– Джейс – мой муж?

Продолжение следует…

Примечания

1

«Ромео и Джульетта» Уильяма Шекспира (пер. Бориса Пастернака).

2

Альков – углубление, ниша в комнате или другом помещении.

3

Уловка-22 – это парадоксальная ситуация, из которой человек не может вырваться из-за противоречивых правил или ограничений. Этот термин был введен Джозефом Хеллером. Выражение «уловка-22»