Мы несколько минут посидели молча, затем Иванка опять погладила крышку так нежно, словно прикасалась к маме, и сквозь слезы пожаловалась:

– Как только она узнает, совсем одна останусь…

– У тебя есть теперь Фисник – не забывай, а еще братья…

Иванка опять попыталась вытереть слезы, размазывая их ладонью по лицу, и, тяжело вздохнув, ответила:

– Сыновья после связи принадлежат другой женщине. Поверь, ты поймешь со временем, что значит анна для аннара. Семейные узы практически прерываются уже после сараша. Чаще всего сыновья покидают родовой дом и навещают родителей крайне редко. Пока мужчина не стал аннаром, для него любая женщина опасна и может стать его анна. Да-а-а, природа оторвалась на нашей расе, наверное, как ни на ком другом… Только дочери радуют сердце и глаза матери долгое время, чаще всего – до конца жизни. У нас принято иметь большие семейные участки, где со временем строится дом для дочери, куда та со временем приведет своего аннара. В единичных случаях анна уходит в семью аннара, если только не сирота или не чужачка, как ты! Мисе Биана повезло с сыном и его анна. Ты вернешь в их дом родительское счастье. Поэтому мой тебе совет – роди себе дочку, а еще лучше – несколько, а то останешься одна на старости лет!

Я какое-то время сидела, оглушенная новой информацией и предстоящими перспективами. На всякий случай переспросила:

– Ты хочешь сказать, что любая женщина опасна для мужчины илишту… даже собственная мать… и он будет ее хотеть…

Иванка печально усмехнулась, привычно пожала плечиками и кивнула. Помолчала чуть-чуть и решила пояснить:

– После созревания и сараша – да, любая! И даже собственная мать! Но после образования связи со своей анна уже можно не беспокоиться. У мужчин за всю жизнь бывает только одна связь с единственной женщиной. А с нами немного проще. Мы можем привязать к себе несколько мужских особей, но, думаю, тебя бы такой вариант не устроил…

Я хмыкнула с пониманием: даже одного горячего ненасытного парня илишту бывает слишком много для женщины, что уж говорить о нескольких!

Но Иванка еще не закончила:

– …полноценная двусторонняя связь мужчина-женщина имеет свои последствия. Идет равноценный обмен душами, а раньше, при полигамных связях, анна почти безболезненно переживала потерю одного из своих аннаров. Зато сейчас мы все боимся за свою половинку. – Она заметила мои горящие любопытством глаза и с мимолетной улыбкой закончила рассказ: – Знаешь, это ведь черные кардинально изменили уклад нашей жизни. Им было чрезвычайно тяжело делить связь с другим аннаром, потому что они наиболее сильно нуждались в своей анна. Персональной.

– Да уж… – протянула я, будто плитой, придавленная рассказом о будущей жизни.

– Да ладно, не бери в голову. Все не так печально, как кажется на первый взгляд. Положительных сторон в подобной связи гораздо больше, – уже более легко и весело заявила Иванка, но затем, верно, что-то вспомнив, пожаловалась: – Хотя, ты знаешь, мужчины – сложные личности, с ними так… Я что-нибудь сделаю или скажу, а Фис обижается. Вот ему нравится ласкать меня… – Она заметила мое смущение и тут же перестроилась: – Ну, это не важно. В общем, я тоже решила попробовать, встала на колени, потянулась губами… – Я еще больше смутилась, мысленно представляя, к чему она потянулась губами и кому оно принадлежит. Иванка снова оборвала себя: – Ну, тоже не важно… Короче, он смотрит на меня сверху вниз, прикрывается руками и жалуется, что ему неловко, он не может, бла-бла-бла… И главное, что я, оказывается, чересчур напористая, инициативная и властная анна. Представляешь?

Иванка сложила когтистые светло-коричневые ладошки на груди и трагически уставилась на меня. А я представила картину целиком: солидного здоровенного илишту, прикрывающего тело руками и отговаривающего женщину от этой ласки, можно сказать, отдирающего от себя. Какое там посочувствовать – я весело расхохоталась! Рассказчица, видимо, тоже представила пикантную ситуацию, потому что вскоре мы обе вытирали слезы от смеха. Все-таки хорошо, что подружка не может долго печалиться, с ней легко и приятно. Позже я, конечно, согласилась:

– Да, мужчины – сложные личности!

Иванка попрощалась с мамой, еще раз погладив крышку капсулы, и мы направились к Фиснику. По дороге она поделилась:

– Аннар сказал, что через двое суток корабль войдет в наш сектор, а там до Илишту недолго. Ты готова к встрече с новым домом?

– Наверное, не очень! – я тяжко вздохнула и пожала плечами, отвечая. – Жизнь – такая штука, что к ее вывертам не всегда успеваешь подготовиться. Буду привыкать постепенно!

– Знаешь, я тут на досуге подумала: если вы не останетесь на этом корабле и ты задумаешься о поиске работы… Ты – архитектор, я – дизайнер, Фисник – инженер. Может, организуем совместную компанию? Я давно мечтала, но все время что-то мешало, а сейчас… – девушка в ожидании посмотрела на меня.

– Дай мне немного времени осмотреться и привыкнуть, а потом, думаю, я соглашусь – предложение очень интересное и заманчивое, – улыбнувшись, ответила ей.

Мы подошли к лифту, но вызвать не успели: двери распахнулись, и на меня уставился злющий эсар Биана. Я пробормотала подруге:

– Ты поезжай, а то Фисник заждался. Потом договорим.

Тарий шагнул ко мне, а Иванка – в лифт. Стоило дверям закрыться, аннар раздраженно проскрежетал:

– Ты где так долго была? Я разрешил тебе прогуляться, а не лазить по всему кораблю, рискуя снова свалиться с ног от усталости или нервного истощения. Ты совершенно не думаешь о своем здоровье.

– Мы были в женском отсеке. – Я шагнула к нему и, обняв, прижалась всем телом. Задрав подбородок и вглядываясь в его лицо, похвастала: – Она мне много про обычаи илишту рассказала. Посоветовала рожать побольше дочерей…

Не дав договорить, Тарий неожиданно подхватил меня под ягодицы и, приподняв над полом, прижал к себе. Постоял, привычно уткнувшись в уголок между шеей и плечом, а потом, посмотрев по сторонам, стремительно направился со мной в охапку от лифта по коридору. Его, оказывается, интересовал небольшой технический отсек неподалеку, куда он меня принес. Закрыл дверь и – начал стягивать с меня штаны.

– Ты что делаешь? Ты что, хочешь… здесь? Опять? – заволновалась, опасаясь, что ткань не выдержит. Вцепилась в настойчивую когтистую ручищу. – Не рви, я сказала! Я же с голым задом потом пойду! – пыталась достучаться, но пришлось самой быстро снять штаны и трусики, потому что мой аннар скорее порвет все к криблу, и останусь…

Тарий расстегнул свои брюки и очень скоро буквально распластал меня по стене, а его пальцы вытворяли что-то немыслимое, вызывая такое же сильное ответное желание, какое сейчас раздирало его самого. И снова, стоило нам слиться, обоих накрыло облегчение и восторг. Я ощущала, как и он. Внезапно пришла уверенность, что все так и должно быть, только когда мы вместе – полноценны, а пока врозь – являемся только частью чего-то.

Он двигался все быстрее, а я ощущала его все острее, тем более наши чувства смешивались и усиливались для меня. В какой-то момент встретились взглядами – и на пике наслаждения я вновь провалилась в его душу. А там царил такой ураган эмоций и чувств, который поглотил меня, заставив потеряться и выпасть из окружающей реальности. Я купалась в восторге, взрывалась от наслаждения, ощущала невыразимую нежность, тепло, необходимость и самую сильную нужду, какую только можно представить. И все это ко мне! А на самом донышке, в серебристой глади мои глаза ярко светились радостью и… любовью. Пока только нечаянно осознанной, но однозначно – любовью. Яркой, светлой и такой необходимой. Но, к сожалению, пока это лишь моя любовь к Тарию, а не его ко мне.