– Не могу понять, что будет делать орда? – бормотал Син. – Если она не перейдет Утукагаву до весны, Светлая Пустошь сама выйдет на ее берег, может быть, даже упрется в предгорья Балтуту, уж точно оближет стены Ардууса и Бэдгалдингира.

– Орде хватит, – хмуро отвечал Лаурус. – Ты же сам говорил, что у нее много кораблей? Не знаю, что там будет с твердынями Бабу и Раппу, но есть еще западный берег моря Тамту. Просторы Силлу и Сабтума густо населены. Экрон, Галата, Самарра… Есть чем поживиться. Тем более что вроде бы их шайки видели уже и там?

– А потом? – спросил Литус. – Когда не останется никого?

Син только покачал головой. Поднялся, подошел к узкому оконцу сарая, стал вглядываться в непроглядную, опасную зимнюю темень. Литус и Лаурус остались у костра. Арма и Гладиос сопели на пласте сена. Ава молчала, уставившись на огонь. Лава пыталась заглянуть ей в глаза, но ничего, кроме отблесков пламени, в них не было.

– Не мучь себя, – обернувшись к Аве, вдруг проговорил Син. – Не мучь Лауруса. Ты кипишь изнутри, а он жжет себя пламенем. Не мучь себя, Ава. Думай о детях. Отправишься в Лапис. Там поселился надежный человек, его семья примет тебя. Его жена позаботится и о тебе, и о детях. Я уже говорил с ним, он сможет укрыть нескольких беженцев. Мой друг там недавно, но просторный дом, который он построил, стоит в дальней деревеньке. Высоковато в горах, но зато в безопасности. И его жена – добрая душа, и дети у нее тоже есть. Успокойся. Лаурус не может поступить иначе. И радуйся, что он останется в войске Муруса. Даже если будет простым воином. Ему будет очень трудно. Очень. Но там он может уцелеть.

– А там, куда идете вы? – спросила Ава.

Ее голос дрожал, но слез в нем не было. Только сталь.

– Не уверен, – вздохнул Син и вслед за Лавой тоже окинул всех взглядом – Литуса, Лауруса, Лаву. – Нет, я не хочу сказать, что нынешние угодники должны непременно повторить то, что сделал Энки, но… Впрочем, Лава пойдет вместе с тобой в Лапис. Ей там место тоже найдется.

– Это почему же? – насторожилась Лава.

– А ты хочешь вступить в войско Муруса, как Лаурус? – удивился Син. – Или у тебя тоже есть ярлык твоего отца? И его имя мало кому известно? И ты сможешь притвориться мужчиной? И тебя не было в Ардуусе шесть лет?

– Я пойду с вами, – процедила сквозь зубы Лава.

– Обсудим позже, – уронил сухие слова Син. Литус сидел, полузакрыв глаза. Дети сопели. Только Ава вдруг поднялась, шагнула к Лаурусу, села рядом и ткнулась носом в его плечо.

– Давайте спать, – наконец проговорил Син. – Мы идем быстро, но хотелось бы двигаться еще быстрее. С завтрашнего дня Аменс будет пять дней ждать нас в Хоноре. А мы окажемся только напротив Аштарака, до Хонора от Аштарака еще дня два пути. Но к Утукагаве нужно выйти обязательно. Надо увидеть, что там творится. Тем более что войско Муруса должно быть или в Аштараке, или напротив него. И, вот вам хорошие новости, завтра начнется оттепель.

– Надолго? – поинтересовался, высунув нос из-под теплого одеяла, Гладиос.

– На неделю, – успокоил Син и тут же развел руками. – А чего ты хотел? Только первый месяц зимы подходит к концу!

– А что в Хоноре? – спросила Лава. – Что будет в Хоноре?

– Там и узнаем, – ответил Син.

…Утро, наверное из-за оттепели, было хмурым и облачным, поэтому дым, который затягивал горизонт на юге, Лава поначалу приняла за снеговые тучи. Но уже к полудню, когда отряд выбрался к Утукагаве, которая раскидывалась напротив Аштарака на две сотни локтей, стало ясным – горит Аштарак. Крепость и город, все, что построили араманы за последнюю тысячу лет, – все окутывал дым. Горели деревни и рощи, стога сена и не успевший прибиться снегом к земле сухой осенний бурьян. Пять лиг проскакали спутники Сина вдоль Утукагавы на восток, к переправе, к дозорным башням, которые отмечали границу земель Хонора, и ничего, кроме дыма и черного снега, не увидели на противоположном – низком берегу реки. Четыре дозора, по три десятка воинов встретили на этих пяти лигах, и всякий раз их не задерживали и на минуту, приглядывались, видели детей, женщин, различали лица, одежду и махали рукой – проезжайте! Только последний дозор предупредил Сина, безошибочно признав в нем старшего:

– Вряд ли выберутся на этот берег скоро, хотя ордынские корабли уже замечены в реке. Вы куда? На север? Двигайте вдоль реки до Хонора, а потом через Утис и Фиденту. В Кирум не суйтесь. Что там творится – никто не знает. Может быть, даже придется пробираться в Ардуус через летний перевал от крепости Ос. Если сумеете пройти. И не отходите от реки. Тут всюду наши дозоры, а чуть к северу – просочились шайки ордынцев – по десятку воинов или больше – режут и убивают. И поймать их не можем! Говорят, среди них есть и даку.

– Вот такие пошли ордынцы, – мрачно кивнул Син. – Что с Аштараком?

– Только он и остался, – помрачнел старший дозора. – Большая часть города уже пала. Остался замок, но он долго не продержится. На той стороне десять тысяч воинов Муруса, он сам, князь Канис Тимпанум и два его сына. С ними пять тысяч воинов-араманов.

– Почему они не уходят? – не понял Син. – Город же не удержать? Много беженцев?

– Полно, – процедил сквозь зубы старший дозора. – Конечно, Фидента, да и Ардуус примут всех. Но в Ардуусе не все… Не все хорошо. Инквизиция там творит всякое… Князь Канис – мудрый человек. Вывел всех араманов, считай почти каждого спас – а это больше ста тысяч! С лошадьми, со скотом. И половину войска – почти десять тысяч – тоже отправил на север. И не меньше пятидесяти тысяч тирсенов, с которыми никогда не ладил. Но уже когда конница орды подступала, когда пали все араманские крепости на юге – пришли дины. Пять тысяч воинов и тысяч двадцать беженцев. Сейчас они переправляются. Пока не уйдут на этот берег, Аштарак будет держаться.

– А что с Бабу? – спросил Лаурус.

– Ордынцы поставили шатры в двух лигах от стены, – пожал плечами дозорный. – Мурус брал пленных – все говорят, что войны не будет.

– А это что? – почти закричал Лаурус, показывая на противоположный берег.

– Ты просто так спрашиваешь? – зло оскалился дозорный.

– Вот! – выдернул из-за пазухи ярлык Лаурус. – Через час я буду таким же, как ты!

– Вот здесь окончится война, – махнул рукой в сторону реки дозорный. – Орда встанет на берег и будет ждать, когда нас сожрет Светлая Пустошь.

– Зачем им делиться добычей со Светлой Пустошью? – подал голос Литус.

– Они будут делиться, – покачал головой дозорный, пряча во взгляде ужас. – Они говорят, что, когда Светлая Пустошь сожрет все, мы не умрем. Мы поделимся. Те, кто подчинится темному властелину, станут на их сторону. Те, кто не подчинится, должны будут выйти на великую битву. И пасть на ней.

– Кто это – темный властелин? – не поняла Лава.

– Неизвестно, – скривился дозорный и, прежде чем дать знак дозору двигаться вдоль берега дальше, прошептал: – Но он не ужас, который ведет Орду. Не их зверь – Телох. Все говорят, что он намного страшнее, намного… И они сами не знают, кто он. Но он придет.