Демьян посмотрел на него и нахмурился.

– Не хочешь, но должен. Судя по твоей разбитой мордашке, Дэйв уже с тобой поговорил.

– Что нужно сделать?!

– Сказали поймать Марка и попытаться вытащить из него информацию о том, где Вашнагер хранит драгоценность, которую мы просрали на прошлом задании.

– С чего Дэйв решил, что Марк это знает?

– Он же правая рука Вашнагера, так что должен все знать. Мы его пытали, но он отказывается что-либо рассказывать.

– Плохо пытали! – Ваня достал из-под ремня штанов пистолет и выстрелил Марку в ногу.

Громкий крик эхом прокатился по зданию. Демьян с Пумой дернулись от неожиданности, а Тема закрыл лицо руками и упал на колени.

Ваня подошел к Марку и схватил его за воротник.

– Где хранится эта фигня?! Ты же меня знаешь, ушлепок, я тебе сейчас все конечности прострелю и оставлю кровью истекать.

– Ваня, не трогай его больше, черт возьми! – завопил Тема.

– Подбери сопли, я вообще удивляюсь, как Дэйв тебя взял. Молоко на губах еще не обсохло, – грубо ответил Ваня и снова обратился к Марку: – Где?!

Марк молчал и тихо стонал от боли.

Ваня улыбнулся и перезарядил пистолет.

– Хорошо, веселимся дальше.

– Стой! Я скажу! – резко выпалил раненый парень. – Не надо больше. Я все скажу. Скажу…

Ваня посмотрел на испуганных друзей.

– Учитесь, придурки! Больше мне это не интересно. Сами с ним разбирайтесь, – сказал он и направился к выходу.

* * *

– Что первое сделаешь, когда приедешь в Японию? – радостно спросил Леша.

– У меня же мечта, ты знаешь, сходить к памятники Хатико! Прямо безумно хочу.

Леша широко улыбнулся и обнял Еву, крепко прижав к себе.

– Обязательно сходим. Даже не верится, что вот-вот начнется совсем другая жизнь. Наша с тобой жизнь. Долгая и такая крутая!

Ева и Андрей стояли у забора детского дома.

– Да, именно здесь мы с ним и ждали, когда за нами приедут родители, – поддавшись воспоминаниям, сказала Ева.

Андрей задрал голову и посмотрел на третий этаж корпуса.

Андрей сидел на пыльном подоконнике и наблюдал за счастливыми Евой и Лешей. На его изумрудные глаза наворачивались предательские слезы. За ребятами приехала машина, и они уехали. Андрей спустился вниз и побежал на свое любимое место, где его, как всегда, преданно ждала собака по кличке Кик. Он подбежал к маленькой собачке, шерсть которой покрылась сосульками от грязи. Андрей достал из кармана кусочек колбасы, которой его угощал дедушка-охранник.

– Кушай, друг, кушай. Ты, наверное, хочешь спросить, почему я один? А она больше не придет. Никогда не придет, – в слезах произнес он. – Теперь у меня есть только ты. Пойдем я тебя помою, а то ты снова такой грязный…

Собака радостно завиляла хвостом и побрела следом за мальчиком.

– Вон из того окна я сидел и смотрел на ваш с Лешей отъезд. Проклинал тогда весь мир… – горько улыбнувшись, произнес Андрей. – Тогда у меня остался только Кик. Единственный друг на всю жизнь.

Ева услышала, как голос Андрея задрожал.

– А эти твари его зарезали, – сдерживая слезы, добавил он.

Душераздирающая картина: взрослый, сильный и серьезный парень спустя много лет продолжает с безграничным трепетом вспоминать о собаке, которую любил в детстве. Наверное, любит и сейчас. Смерть Кика стала для него настоящей трагедией, которая навсегда оставила след в его душе. Такая большая кровоточащая рана, которая никогда не затянется.

Ева крепко обняла Андрея.

– Кик всегда рядом с тобой. Помни это.

– Я верю в это. Он уж точно в лучшем мире, где тоннами поедает ту самую колбасу, которую он всегда так любил. – Андрей усмехнулся.

Ева засмеялась и, отстранившись от него, начала вытирать слезы.

– Это точно.

– О, кстати, я тебя ведь ревновал абсолютно ко всем, не только к Леше. Помнишь, как ты тут с каким-то мальчиком познакомилась? Так вот, я тогда просто молился, чтобы он не вернулся!

Ева нахмурилась.

– Подожди, вообще не помню… Что за бред?..

– Ну как не помнишь?! Я уже забыл подробности, но ты говорила, что он тебе платье отмыть помогал или что-то такое.

Ева еще сильнее нахмурилась и обернулась, осматривая поляну.

– Ты чего плачешь? – послышался мальчишеский голос.

Девочка сидела в грязном розовом порванном платье. На ногах и руках были ссадины. Она подняла голову и увидела, что перед ней стоял мальчик. Под мышкой он держал белого котенка.

– А ты кто такой? – спросила Ева.

Мальчишка посмотрел на нее своими большими карими глазами и протянул руку.

– Меня зовут Ваня. Кто это тебя так?

– Не обращай внимания. Плохие ребята. А кто это у тебя такой? – Ева кивнула на котенка.

– Его, как и тебя, обижали плохие ребята. Я разогнал их и забрал этого малыша себе. Моя мама полюбит его, наверное… Но прошлых двух котов она полюбила!

Ева улыбнулась.

– Хочешь, я разгоню тех, кто тебя обидел? Они больше тебя не тронут! И вообще, пойдем я помогу тебе отмыть грязь с платья, тут рядом речка есть.

– Прости, Ваня, мне нельзя отсюда далеко уходить. Я лучше пойду его выброшу, все равно оно уже порвалось. А с ребятами я уже разобралась!

– Ну, как хочешь. Тогда мне пора, – пожав плечами, ответил мальчик. – Ты хоть и грязная, но все равно очень красивая! – добавил он и побежал домой с котенком в руках.

Ева стояла и смотрела в ту сторону, куда когда-то убежал тот самый мальчишка. Она практически не моргала.

– Ева? Ты чего зависла?

Она широко улыбнулась, и на ее глаза навернулись слезы.

– Я вспомнила, Андрей!

Верю ли я ей? Да, верю.

Почему так поступил? Не знаю.

Вот она, моя чертова жизнь. Часто не отдавая себе отчета в своих действиях, я многое разрушил. «Но ведь можно извиниться, и все наладится», – сказал бы любой нормальный человек. А мне так и хочется кричать о том, что это же я. Это просто я. Я не извиняюсь, в этом нет смысла. В своей жизни я сделал слишком много дерьма, и ни одна мольба о прощении этого не исправит. «Но ведь можно все изменить, начать ценить близких», – сказал бы любой нормальный человек. А я еще раз повторю: это я. Просто я. Этим все сказано.