Кроме того, добровольно ставили лошадей, сукно, 5000 копьев, а помещики, за которыми считалось всего 957 душ, 30 рекрутов. Получено было повеление собрать 2 Калмыцких полка; через 20 дней они были уже готовы и выступили в поход.

Саратовское дворянство положило собрать со 100 душ по 2 ратника и на расходы по 1 рублю с души. 271 иностранный колонист изъявил желание вступить в службу и по Высочайшему повелению приглашен к определению в Российско-Германский легион. В Воронеже и Орле, по получении Манифеста 6 Июля, дворянство, для единообразия в распоряжениях, отправило депутатов в Москву, узнать, какие меры принимались там насчет образования земского войска. Между тем в Воронеже дворяне и купцы единодушно изъявили готовность «не щадить ни живота, ни достояния». В Орловской губернии, за отменой общего вооружения, формировали в уездах Брянском и Трубчевском, на иждивении дворянства Ополчение; в Брянске назначили в него со 100 душ по 2, в Трубчевске со 100 душ по 4 человека, с содержанием и возможным вооружением. В Тамбовской губерниии дворянство хотело выставить на первый случай по 2 человека со 100 душ, вооружить их, одеть и снабдить провиантом на 4 месяца. В определении об Ополчении сказано: «Если потребуется на защиту Отечества более назначенного числа ратников, то во всякое время тотчас обязаны не только воинами, но и всем достоянием даже и самой жизнью охотно жертвовать на пользу любезнейшего Отечества». В Курске дворянство положило ополчить пеших 14 074 и конных 899 человек. 781 человек дворян добровольно изъявили желание вступить в земское войско. Пожертвования Курской губернии деньгами, хлебом, лошадьми, волами простирались более чем на 2 миллиона.

Вологодское дворянство единодушно определило поставить со 100 душ по 6 человек, принять на себя 6-месячное продовольствие и собрать на непредвиденные расходы по 50 копеек с души. Для обмундирования неимущих офицеров внесено добровольно, по подписке, более 9000 рублей. Сверх того, по Высочайшему повелению набрано из обитающих в Вологодской губернии племен, занимающихся звериной ловлей, 600 человек, с теми самыми ружьями, какие употребляют они на своих промыслах. Сих звероловов отправили в Августе месяце на подводах в Петербург, для присоединения к тамошнему Ополчению. Дворянство Олонецкой губернии намеревалось собрать с 50 душ по одному ратнику, обмундировать на свой счет, снабдить оружием, какое возможно было достать, жалованьем на год и провиантом на 6 месяцев. По отмене Ополчения велено было набрать 570 стрелков и отправить их в Петербург. В Архангельской губернии 389 крестьян, несколько чиновников и священнических детей изъявили желание идти на службу и были уже готовы к отправлению, но после Манифеста 18 Июля остались при прежних занятиях. Взамен того жители Архангельской губернии пожертвовали более 100 000 рублей. Псковское дворянство положило поставить в Ополчение по 2 человека со 100 душ, снабдить их одеждой, трехмесячным провиантом и дать по 10 рублей на ратника. Ополчение было отменено, но с Июля месяца корпус Графа Витгенштейна оставался на продовольствии Псковской губернии, расходы коей в Отечественную войну, как впоследствии подробно будет изложено, составляли около 1 миллиона рублей. В уездах, пограничных с театром войны, собрали из помещичьих крестьян охранительную стражу.

Лифляндская губерния, изъятая из общего вооружения, добровольно собрала Ополчение из 2260, и конный казачий полк из 2000 человек, с целью помогать регулярным войскам в ограждении границ от нападения неприятельских отрядов и мародеров. В Дерптском и Перновском уездах, изобилующих лесами, собрали 200 стрелков, и столько же на острове Эзеле. Кроме того, формировались вольные отряды поручиков Шмита и Пирота.

Все студенты Дерптского Университета, обучавшиеся военным наукам, поступили в службу вместе со своими профессорами. Обучавшиеся медицине заняли места в военных госпиталях. Студенты содержали на свой счет товарищей своих Курляндцев, которые, по случаю неприятельского нашествия, лишены были всякого пособия. В течение войны Лифляндское дворянство, как добровольными приношениями, так и по требованиям начальства, пожертвовало 3 095 000 рублей. Главные предметы пожертвований были: продовольствие войск мясной и винной порциями, формирование Ополчения и казачьего полка, наем и прокормление рабочих при Рижских и Дюнаминдских укреплениях, тулупы для корпуса Графа Витгенштейна, лошади под артиллерию, рогатый скот в числе 7000 голов, усиление почтовых станций курьерскими людьми.

Эстляндская губерния, освобожденная от Ополчения, испрашивала позволение вооружиться; но дворянство, полагая, что латыши примут Ополчение за своевольное принуждение со стороны помещиков, ходатайствовало о произведении рекрутского набора. В течение 1812 года поставлено им с каждых 500 душ по 17 рекрутов. Хотя в действующих армиях было тогда 324 офицера из Эстляндского дворянского сословия, однако немногие остававшиеся затем в губернии дворяне также приглашены вступить в службу, и дворянство определило дать им средства последовать гласу долга и чести. Оно приняло на себя содержание 20 офицеров, назначив каждому на все время войны по 1000 рублей и столько же на обмундировку. Для содержания порядка и безопасности была учреждена гражданская стража и заменила войско в содержании караулов. По примеру Петербурга составилось в Ревеле женское патриотическое общество.

Финляндия тогда не более 3 лет была присоединена к России, однако самые юные сочлены великого Русского семейства, узнав об опасности Отечества, изъявили готовность на составление Финского войска. Генерал-Губернатор доносил, что, объезжая вверенный ему край, он всюду находил чувства преданности к Государю и усердие к общему благу. Гельсингфорсские и других городов купцы, где наняты были суда для перевозки из Финляндии войск, делали большие уступки с условной за то цены, а иные и вовсе от нее отказались, прося обратить следовавшие им деньги на формирование временной военной силы в Финляндии. Общий голос требовал открытия подписки на добровольные приношения, к которым приступили с Высочайшего соизволения, в намерении употребить ее на содержание корпуса охотников. В ожидании долженствовавших поступить приношений, Государь велел выдать вперед, из милиционных доходов, потребное количество денег на составление Финского войска и в случае недостатка пожертвований обратить недостающую сумму насчет означенных доходов. Войско должно было состоять из 3 егерских полков, в каждом по 2 батальона в 600 человек. Оно назначалось в дело только при случае нападения неприятеля на Финляндию и другие губернии, лежащие у берегов Балтийского моря. Государь велел также выдать денежные пособия тем молодым дворянам, которые, при всем своем желании, не могли вступить в службу по бедности. Многие определились в полки, расположенные в Финляндии. Добровольных приношений поступило до 200 000 рублей, кроме значительного количества хлеба, кож, корпии, которую вообще из всех губерний во множестве доставляли в армию. Финляндское Правительство издало воззвание к участию в пожертвованиях и сформировании войска; сочинена была особенная молитва для чтения в церквах во все продолжение войны.

Закончим обозрение Сибирским краем. Губернаторы повсюду рассылали Манифест 6 Июля и присовокупляли внушения о ревностном его исполнении. Дворянство Пермской губернии большей частью имело пребывание в столице и других городах, а потому Губернатор, созвав главных чиновников присутственных мест, определил с ними на первый случай составить Ополчение из 4000 человек, но по отмене Ополчения приступлено было к пожертвованиям, коих взнесено более нежели на 211 000 рублей. В Томской губернии приношения простирались с лишком до 120 500 рублей[191]. В Иркутской губернии учредители Комиссии в городах для приема пожертвований и желавших вступить в Ополчение разослали приглашение жителям Охотской и Камчатской областей, «по гласу Отечества доказать свое усердие, если не поставкою людей по отдаленности, то посильными пожертвованиями». Иркутский Епископ хотя и не имел еще официального извещения от Синода, но, узнав об опасности Отечества, издал пасторское увещание, предписал трехдневное молебствие и пощение и первый внес денежное пожертвование. Итог приношений Иркутской губернии составил более 170 000 рублей. По ненахождению в ней дворянства, не могло быть пожертвования людьми, но несколько гражданских чиновников пожелали вступить в Московское Ополчение и по бедному состоянию были обмундированы и отправлены на счет добровольных пособий. Патриотизм проявился и в тех, которые своими преступлениями расторгли гражданские узы, соединявшие их с Отечеством. Несколько ссылочных сделали денежные взносы. Даже кочевые народы были готовы двинуться против неприятеля. Тунгусы, услышав уже спустя два года о нашествии Французов, хотели на своих ланях спешить на помощь Белому Царю, которого они называют «Высокое Солнце».