У вас титановый сустав? Прекрасно! Вы почти киборг! Но радоваться рано. Сейчас искусственных суставов хватает на 10–15 лет. Потом естественный износ делает сустав неработоспособным. А у естественного сустава и смазка все время вырабатывается клеточками, и поверхности скольжения наращиваются. Естественное тело само себя может ремонтировать на микроуровне, устранять мелкие поверхностные повреждения, а с искусственным телом этого можно добиться только если все его насытить нанороботами, сделать для них дороги типа кровяных русел, предусмотреть цеха для починки самих нанороботов, склады для запчастей, где эти нанороботы будут затариваться… Или эти склады будут внешними? Человек животный устроен с этой точки зрения весьма удачно – он одновременно и запас строительных материалов получает из пищи, и энергию для своей работы. А наш электрический киборг питание должен получать из розетки, а потом, видимо, загружаться материалами для микроремонтов. Так?.. В общем, чтобы создать такого киборга с ремонтными нанороботами внутри, нужно будет практически создать аналог естественного тела. Но оно у нас уже есть!

Понятно, что наше тело несовершенно с нашей точки зрения – оно болеет и стареет. Но искусственное тело киборга тоже очень быстро выйдет из строя, если вы будете эксплуатировать его в режимах, не предусмотренных инструкцией по эксплуатации. Мы же эксплуатируем свой носитель далеко в заштатных режимах. Конструкция, внутри которой мы сидим, должна много двигаться, чтобы не застаивалась транспортная жидкость, и питаться совсем не тем, что мы достаем из консервов. Зачем консервируют еду путем добавления консервантов или отшелушивания внешней оболочки зерен? Для того, чтобы эту пищу не жрали микробы и прочие вредители. Но если ее не едят микробы, почему ее должен есть я? Микроб – это клетка, и я тоже состою из клеток. Если одна клетка не ест дрянь, почему ее должен есть коллектив клеток?

Возможно – и даже наверняка! – искусственное тело будет когда-нибудь создано. Очень хорошее. Специально заточенное для сидячей работы и питания от той же розетки, что и настольная лампа. А органы в нем будут или ремонтироваться нанороботами, или просто меняться блоками. Но, как вы, наверное, уже понимаете, случится это не скоро. А пока нужно постараться сберечь тот носитель, что есть.

Мой коллега по журналистскому цеху Леша Торгашев – восторженный мечтатель, выросший на фильме «Девять дней одного года», перечитавший терриконы фантастических книг, не по одному разу проштудировавший всех Стругацких и грезящий наяву о сказочном будущем межпланетных Нью-Васюков, однажды пошел на интервью к Скулачеву. И задал ему прямой вопрос о бессмертии – о том, как остановить порчу носителя. «Таблетку сделаем!» – ответил ему Скулачев.

«Представляешь? Таблетку сделает!» – сияя, сказал мне после беседы Леша. И счастливо захохотал, шестидесятник.

Хороший он. Но наивный. Человек настолько сложная многокомпонентная и многофункциональная система, что глупо одной таблеткой пытаться его «починить». Это все равно, что пытаться улучшить работу суперкомпьютера, который занимает целый этаж, заменив там одно сопротивление. Именно такое сравнение! Химический реактив таблетки по сравнению с нашим организмом столь же примитивен, сколь прост обычный винт в сравнении с космической ракетой.

Сознавать такое мне, ребенку, выросшему в эпоху покорения космоса и в натуре видевшему живого Гагарина (папа рассказывал, сам я этого не помню, потому как было мне тогда три года, зато когда я буду умирать, и вся жизнь промелькнет перед глазами, надеюсь, я увижу и Гагарина)… так вот, сознавать это мне немного грустно. Но, видно, придется еще потерпеть, стиснув зубы, и попытаться все же дотянуть каким-нибудь образом до покорения наукой пика под названием Вечная Жизнь. Сколько еще ждать? Лет сорок? Или шестьдесят?

Шестьдесят я точно не протяну. За двадцать они не успеют – сто пудов! Сорок я могу проскрипеть при большой удаче. Или при большом старании. Необходимо только напрячься.

– Что нужно делать, Марина? Огласите весь список, пожалуйста.

– В первую очередь – ограничения по калорийности пищи и отказ от мяса. Попробуйте не есть мяса и через два месяца ощутите результат.

– А стоит ли такая жизнь того, чтобы ее сохранять?!.

Насчет мяса я все-таки скажу пару грустных слов… Мы уже обсуждали, что известное утверждение диетологов о незаменимых аминокислотах, содержащихся в мясе, без коих типа жить нельзя, – современный миф. Он очень странный. Парадоксальный, я бы сказал. Потому что запросто уживается в одной голове с прямо противоположными знаниями. С одной стороны врач будет уверять мамашу, что ее отпрыску необходимо кушать мясо, потому что в нем содержатся незаменимые аминокислоты. Иначе – дела пойдут плохо. Что произойдет с организмом, в который не поступают необходимые вещества? Зачахнет и помрет рано или поздно. Мы это знаем на примере витамина С. Если в организме недостаток витамина С, сначала будет цинга, а потом смерть. Когда в 1497 году Васко да Гама совершал свое знаменитое путешествие вокруг мыса Доброй Надежды, он из 160 человек экипажа потерял почти 100. Они умерли от недостатка витамина С. Вот что происходит, если человек не получает самого необходимого, незаменимого!.. Но рядом с тезисом о незаменимых аминокислотах в голове врача прекрасно сосуществует знание о такой стране, как Индия, где, по разным данным, до 80 % людей – вегетарианцы. То есть без малого миллиард людей прекрасно обходятся без «незаменимого». Почему не умирают-то, как матросы да Гамы, если эти аминокислоты действительно незаменимы?

В западном мире вегетарианцев не так много, как в Индии – примерно один человек на тысячу. Но что любопытно, в среде долгожителей это соотношение резко меняется – среди людей, переваливших за 90 и 100 лет, соотношение вегетарианцев возрастает почти на два порядка! Вегетарианцы не просто не умирают от недостатка «незаменимых аминокислот», но и живут дольше. Это значит, что современная наука о человеке находится в двойственно-шизофреническом состоянии: говорит одно, а знает другое. Этот феномен мы наблюдали, когда разбирали феномен диабета – с одной стороны, он излечим, что признает ВОЗ, с другой неизлечим, что всем известно.

Избыток мяса способствует возникновению самых разных неприятностей. Например, статистически достоверно показана связь между избытком в пище белка и воспалительными процессами (аппендицитом). В тяжкие полуголодные времена, когда еды недостает, аппендицит практически исчезает. Так, например, врачи отмечали практическое исчезновение аппендицита во время Великой Отечественной войны.

Около ста лет назад был поставлен эксперимент с японскими рикшами. Рикши – люди бедные, а мясо стоит дорого, поэтому оба участника эксперимента были от нужды вегетарианцами. Так вот, в течение полумесяца обоих ежедневно гоняли с грузом в 80 кг по 40 километров. Рикши чувствовали себя прекрасно, а калорийность их дневного рациона составляла 1000–1250 килокалорий. То есть вдвое меньше, чем положено по науке. Затем обоих бедолаг начали кормить мясом – не пичкали, но и не ограничивали, давали столько, сколько им хотелось съесть. Уже через три дня мясной диеты рикши начали уставать – и чем дальше, тем больше.