– Или из гаража, – показывает Алисе Королева. – Видишь, вот тут, на плане, запасной выход просто напрашивается.

– Как выглядит этот заказчик? – отмахивается Алиса от фотографий дома.

– Вот он, – Пенелопа поднимает повыше фотографию, чтобы всем было видно. – Этот человек подтвердил телефонный заказ и лично подвез сегодня фотографии дома и подробное описание требований к нанимаемой прислуге.

– Командированный! – кричит Алиса. – Вот почему никто не пришел в пятницу на вокзал. Это командированный, он стоял у камеры хранения номер пять!

– Посмотри внимательно.

– Я и так вижу, это командированный!

– А теперь посмотри на фотографию Коржака Евгения Кирилловича, – Пенелопа протягивает Алисе вторую фотографию.

– И этот был у камеры хранения, – опешила Алиса, узнав на фотографии высокого презентабельного господина лет пятидесяти с гордой осанкой. – Я не угадала тогда, что они вместе…

– Из моего списка одиннадцати Коржаков, этот – московский, правда, никаких сведений о загородном доме у меня нет, но он может быть оформлен на жену.

– А кто же тогда этот командированный, почему они вместе? – ничего не понимает Алиса.

– Это его поверенный в делах. Так мне было сказано по телефону – «подъедет мой поверенный и объяснит наши требования к прислуге».

– Объяснил? – интересуется Ириска.

– Да, – задумалась Пенелопа. – Все перечислять не буду, но Алиска не подходит.

– Это еще почему? – подпрыгнула в кресле Алиса.

– Я не могу себе представить, что ты с шести утра проследишь доставку продуктов, к восьми приготовишь десяти человекам легкий завтрак, уберешь шесть или восемь постелей, пропылесосишь и проветришь шесть спален, после чего накроешь стол к обеду, сменишь по три прибора перед каждым гостем, уберешь со стола, загрузишь посуду в машину, перемоешь килограммов пять фруктов, приготовишь два литра кофе и обеспечишь каждому гостю полдник в своей комнате, потом займешься подготовкой стола к ужину, после чего опять займешься посудой – все по ранее указанному сценарию. Да, чуть не забыла, – вечером подготовишь постели. Что это значит? Это значит, что утром ты снимаешь использованные простыни, а вечером, соответственно, стелишь свежие. А непосредственно в сам праздник ты должна будешь еще готовить на ходу коктейли, разливать спиртные напитки в соответствующие им рюмки и бокалы, с тем чтобы каждые пятнадцать минут каждый из гостей увидел перед своим носом подсунутый тобой поднос и выбрал что-то выпить.

Пенелопа замолчала. Пока она переводила дух, все по очереди тяжело вздохнули. Сначала – Чучуня, вероятно вспомнив свое тяжелое отрочество и ловлю рыбы на джонках. Потом – Королева, вероятно, поняв, что ей не повеселиться на этом пиру и не устроить там показательную потасовку, и еще от жалости к Алиске – что она умеет-то, кроме штопки старых носков?! Потом – Ириска, ее вздох был самым осторожным, она в этот момент смотрела на маленькую дочку у своей груди и побоялась ее потревожить тяжелым вздохом. Алиса вздохнула последней и решила всех как-то подбодрить:

– Каждые пятнадцать минут? Ничего, значит, минут десять в перерывах я смогу посидеть и отдохнуть.

– Не сможешь, – замечает Пенелопа без намека на сочувствие. – В перерывах между разносом напитков ты должна собирать с мебели и пола оставленные там гостями пустые бокалы.

– А как эти Коржаки живут в будни?! – отчаялась Алиса. – Кто за ними все убирает?

– У них есть постоянная домработница. На Рождество они пригласили еще повара и прачку. Смешно, да?

– В каком смысле – прачку? – огляделась Чучуня.

– В смысле стирать и гладить салфетки, полотенца, скатерти и те самые простыни, которые Алиска должна будет снять утром.

– Не буду я снимать всякие использованные простыни!

– Куда ты денешься! В следующий раз хорошенько подумаешь, прежде чем лезть в мои файлы! Ладно, не отчаивайся. Во всем этом есть и приятный момент.

– Неужели?! Только не говори, что за усердие и послушание мне будет дозволено облизать тарелки после десерта!

– Ты обещала не злиться! Где твои нитки и иголки? Чучуня, почему ты принесла только носок? Приятный момент заключается в том, что тебя не выгонят как нерадивую служанку, так что иногда ты можешь капризничать и бузить.

– И насколько нагло я могу это делать? – заинтересовалась Алиса.

– Не насколько нагло, а насколько долго, вот в чем вопрос. Бузить – это, конечно, хорошо, – встает и потягивается Королева, – плохо, что долго не побузишь.

– Долго?

– Ну да. Тебя зачем нанимают? Чтобы выпытать нужную информацию. Сколько там получается – шесть дней? Два дня – на изучение объекта, день – на уговоры, два дня – на запугивания, переходящие в пытки, день – на сокрытие трупа.

– Прекрати, – строго замечает Ириска. – Пенелопа не пошлет девочку без прикрытия.

– Сколько может быть этого прикрытия? Человека два от силы, а их сколько? Восемь!

– Два не получится, – отводит глаза Пенелопа. – Только один. Но будем надеяться, что гости настоящие и ни сном ни духом. Таким образом, непосредственная угроза может исходить от самого хозяина – Коржака, от его жены, это под вопросом, и от того самого поверенного в делах, которого ты видела у камеры хранения.

– Что это значит – запугивания, переходящие в пытки? – интересуется Алиса, занявшись штопкой.

– Можно разработать фургон по доставке продуктов, – предлагает Королева. – Помнишь похищение мальчика, – вспоминая, она щелкает пальцами.

– Шесть порций ромового мороженого с изюмом, – подсказывает Пенелопа.

– Да. Сын директора рынка.

– Когда начнут пытать, я должна буду заказать себе ромовое мороженое? – не понимает Алиса.

– Мальчик однажды отравился мороженым с изюмом и сказал отцу, что только в страшном сне или под угрозой жизни может согласиться на его потребление. Пенелопа следила за тремя точками, и когда в фирму по ремонту оргтехники стали привозить по шесть порций мороженого с изюмом в день, она спросила отца, тот рассказал об отравлении и словах сына. И похищенный мальчик действительно оказался спрятанным в фирме по ремонту оргтехники. Есть что-нибудь такое, чего ты терпеть не можешь?

– Я ненавижу пиццу с грибами, – кивает Алиса. – Устриц, копченых кур, заливную рыбу, киви, молочное желе, морковный сок, холодец, а когда…

– Эй! – останавливает ее Пенелопа. – Давай остановимся на пицце с грибами, ладно?

– Ладно… Только я не думаю, что сначала мне поставят на живот утюг, а потом поинтересуются, что заказать на ужин!

– Тоже верно, – вздыхает Ириска. – Мы тут предполагаем, а заказчик на нее посмотрит, извинится и уйдет.

– Если он не уйдет, значит, я ему нужна до этого самого, – прищуривается Алиса и проводит себе ребром ладони по шее.