Славяно-санскритский миф о солнечном герое Кришне, Данко — периодическом воплощении Логоса, приносящим себя в жертву, побеждающем силы мрака и освобождающем мир от накопившейся энтропии, миф, отраженный в египетской традиции, сохранил верность изначальному первоисточнику. Греческая же легенда о Прометее отражает представление о Логосе в вырожденной форме. Творческий акт, согласно этой легенде, произошел только один раз и не повторится более никогда; Прометей прикован к скале, и мир отдан во власть «тривиальных» богов, бодро ведущих его к окончательной гибели… Такое представление могло возникнуть только в умах цивилизации, вступившей на безнадежный путь разложения. Только новое проявление Логоса способно спасти ее.

Новое воплощение Логоса возможно при одном условии: при сохранении его образа в человеческих умах и сердцах. Собственно говоря, БОГ И ЕСТЬ ИНФОРМАЦИЯ, что отражено даже в его названии: Логос, Слово. (Классическая формула: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»…) Именно поэтому теневые силы стараются замутить, исказить, утопить во многих грязных потоках чистую, правильную информацию, Истину — и вместе с тем Справедливость, то есть, говоря по-русски, ПРАВДУ.

Воплощение божественного начала в человека — главная тайна арийской религии. Образ Логоса и есть «образ человеческий», идеальный человек, каким он должен и может быть. Недаром Логос-Митра в ведической традиции имеет воплощение, имя которого — АРИАМАН, арийский человек; ему соответствует женская ипостась МАТЬ АРИЯ СВА (Матарисван). Основные свойства богочеловека-Ариамана ясны из его имени: это безграничные творческие способности, мужество, благородство, долг и честь. Свойства известные, поддержание их требует неимоверной затраты энергии; существование их в мире, заполненном самовозрастающей энтропией, можно объяснить только сверхъестественным источником…

Ариаман (богочеловек) есть не что иное, как информационный центр мира (Митры), его подобие — «свертка». Воплощение Логоса, периодическое возвращение образа Ариамана происходит в результате естественного эволюционного движения, Пути (Дао), в целой иерархии волн времени, в начале каждого нового цикла. Завершение циклического обращения «колеса времени» сопровождается всякий раз «пралайей», уничтожением старого мира и рождением нового, творцом которого и выступает Логос-Ариаман, передающий импульс божественной энергии и восстанавливающий «сброшенную» информацию на новом уровне.

Исторические события, описанные в «Илиаде», относятся к концу XIII в. до н. э., когда в результате каких-то событий в очередной раз погибла Троя, древний город на северо-западе Малой Азии. Падение Трои относится к эпохе войн в Восточном Средиземноморье, известных по египетским и другим источникам. В этих войнах участвовали «народы моря» (как называли их египтяне) или «филистимляне» (как называли их палестинцы), в которых можно узнать выходцев с севера Балкан и степей Северного Причерноморья. Фактически события в Средиземноморье в конце эпохи бронзы, приведшие к падению древних цивилизаций Южных Балкан, Малой Азии и Палестины были вызваны крупной миграцией киммерийцев из южнорусских степей.

«Илиада» отражает эту историческую реальность. Имя ее автора — «Гомер» — означает киммериец. Если поэма отражает войны эпохи поздней бронзы, то с чьей стороны? Ведь в результате этих войн в Греции закрепились пришельцы с севера (дорийцы), которые, собственно, и положили начало новой цивилизации. Не их ли исторический опыт и отражает «греческий эпос»?

В настоящее время принята концепция, что поэма Гомера восходит к «ахейским» временам, когда дорийцев в Греции еще не было. Якобы именно ахейцы и совершили знаменитый поход на Трою, а потом вдруг сами стали жертвой экспансии «варваров» с севера. Но это нереально! Слишком много свидетельств, что Троя пала не в локальной войне с соседями, но в результате глобального столкновения цивилизаций, охватившего все Восточное Средиземноморье.

Трою брали уже «новые греки», а не «старые ахейцы». Вернее, под ее стенами стояли потомки ахейцев, организованные новой военной элитой, прибывшей из степей Киммерии. Отсюда, кстати, в гомеровском эпосе и двойственное наименование осаждавших Трою — то АХЕЙЦАМИ, то ДАНАЙЦАМИ. Первое название относится к эпохе бронзы и известно из современных источников; еще малоазийские хетты именовали бассейн Эгейского моря страной «аххиява». Второе встречается только в гомеровском эпосе. Оно не употреблялось ни раньше, ни позже. Почему понятно: название «данайцы» образовано от слова «Дана», «Дон» — «река». Только одна река носит такое «прямое» название… ДАНАЙЦЫ гомеровского эпоса — то же, что и «танайцы», «танаиты», то есть ДОНЦЫ.

Автор опирался на устную народную традицию, представлявшую скорее всего цикл сказаний типа скандинавских саг или русских былин. И корни этой традиции уходили в киммерийские степи, откуда, с берегов Танаиса, и пришли сначала в Грецию, а затем и под стены Трои данайцы, то есть донцы. Недаром же автор поэмы назывался (или это псевдоним) Гомер, то есть Киммериец…

На северо-причерноморские корни гомеровского эпоса указывают и сообщения позднейших греческих авторов. Прежде всего, хорошо известно, что герои «Илиады» весьма почитались по берегам Понта Эвксинского — больше даже, чем в самой Греции. Культурным заимствованием этого объяснить нельзя. Одним из самых популярных в Северном Причерноморье издавна был культ Ахилла, главного героя «Илиады». В отличие от эллинов скифы его считали не «эпическим героем», но прямо богом. Ему возводились храмы и посвящались священные места. Одно из таких мест — «Ахиллов остров» напротив устья Дуная, — так описывает Флавий Арриан: «Если плыть от устья Истра [Дуная] под северным ветром в открытое море, на пути встречается остров… Говорят, что Фетида подняла этот остров из моря для своего сына и что на нем живет Ахилл. На этом острове есть храм Ахилла и его статуя старинной работы. Остров безлюден, на нем пасется лишь несколько коз, которых, как говорят, посвящают Ахиллу те, кто сюда пристает. Много приношений находится в храме: чаши, перстни, драгоценные камни. Все это благодарственные дары Ахиллу… Ахилл, говорят, является многим во сне: одним, когда они пристанут к острову, другим — когда они еще в море и находятся недалеко от острова. Он указывает, где лучше пристать к берегу и где стать на якорь».

И храм, и статуя, и дары были делом рук жителей северных берегов Черного моря, но не греков. И это только один, наиболее известный из храмов, были и другие. Неподалеку от Ольвии герою была посвящена песчаная коса — «Ахиллов бег», в городе и на ближайшем острове было воздвигнуто два храма. Гомеровский эпос в городах Причерноморья был хорошо известен. Дион Хрисостом, посетивший Ольвию в конце I в. н. э., так описывает местную «гомероманию»: «Все борисфениты питают к нему (Гомеру) особое пристрастие, вероятно потому, что они сами и в наше время воинственны, а может быть, вследствие их преклонения перед Ахиллом; они почитают его чрезвычайно и воздвигли ему храмы — один на острове, названном его именем, другой в городе. Поэтому они ни о ком другом, кроме Гомера, ничего и слышать не хотят. И хотя сами они говорят по-гречески не совсем правильно, поскольку они живут среди варваров, но «Илиаду» почти все знают наизусть».