Зэлбар подумал, что Ишад не понравится ему. Время, проведенное во дворцах, приучило его ценить вещи, которые он никогда не сможет позволить себе, и огорчаться, когда их портили. Царственные особы, по крайней мере, знают, как ухаживать за своими игрушками… или имеют слуг, которые умеют это.

— Чем могу служить, господин военный?

Повернувшись, Зэлбар увидел женщину с волосами цвета воронова крыла, на ходу подпоясывающую черный халат.

— Ишад?

— Да.

Теперь, когда она стояла перед ним, Зэлбар не знал, что и сказать.

— Меня просил поговорить с вами… призрак.

Человек у двери со стоном вздохнул. Ишад выстрелила в него взглядом, который вполне можно было использовать и в сражении.

— Садитесь, господин военный. Полагаю, будет лучше, если вы расскажете все с самого начала.

Рассеянно усевшись в предложенное кресло, Зэлбар попытался собраться с мыслями.

— У меня был друг… его убили несколько лет назад. Теперь он постоянно является мне. Первый раз это случилось давно, и долгое время потом он больше не появлялся, поэтому я решил, что это был дурной сон. Но затем он стал приходить ко мне чаще… точнее, всякий раз, как только я пытаюсь заснуть. Он говорит, ему нужна моя помощь, чтобы перейти на ту сторону, — не знаю, что это значит. Он просил меня поговорить с вами… вы сможете объяснить мне то, что не может сказать он. Вот почему я здесь.

Ишад выслушала его с плотно сжатыми губами и отсутствующим взглядом.

— Ваш друг… Расскажите о нем.

— Он был цербером, как и я. Его звали Рэзкьюли…

Зэлбар хотел продолжить, но Ишад вдруг подняла руку ко лбу и с недовольным видом стала растирать его.

— Рэзкьюли. Вот на ком я видела уже этот мундир. Но он не из тех, кого я контролирую.

— Не понимаю, — нахмурился цербер. — Вы что, знаете его?

— Он… время от времени помогал мне, — сказала Ишад, едва пожав плечами. — Итак, чем я могу помочь вам?

Зэлбар попытался переварить то, что поведала колдунья, но его мозг отказался воспринимать подобные сложности. Наконец, прекратив бесплодные попытки, он вновь вернулся к своим вопросам.

— Можете ли вы объяснить, что происходит? Что имел в виду Рэзкьюли, когда говорил, что не может перейти на ту сторону?

— По какой-то причине его дух застрял между миром живых и миром мертвых. Что-то не дает его душе успокоения, и он хочет, чтобы вы помогли ему из мира живых.

— Помог? Но как? Что я должен сделать?

— Точно не знаю. Думаю, самое простое — это спросить его самого!

Выпрямившись в кресле, Зэлбар нервно оглядел комнату.

— Вы хотите сказать, что призовете его дух? Сюда? Сейчас?

Ишад отрицательно покачала головой.

— Во-первых, это не совсем так. Я не призываю духов… Я посылаю за ними гонцов, а иногда привожу их сама. В данном случае, однако, я считаю, что духа следует оставить в покое и применить другие способы получения необходимой информации. Как вы, вероятно, уже заметили, духи не очень-то разговорчивы и от них мало чего можно добиться. К тому же я только что вернулась с похожего дела, и будь я проклята, если хоть на миг снова спущусь в Ад.

— Что значит «снова»? — нахмурился цербер.

— Ничего. Просто маленькая шутка. А хочу я сказать вот что: возможно, нам больше повезет, если мы просто оживим труп и спросим у него, в чем проблема.

— Его труп, — гулким эхом откликнулся Зэлбар.

— Разумеется, кому-то придется достать его. Вам известно, где он похоронен?

— На гарнизонном кладбище на север от города… могила помечена.

— Хорошо. Когда вы принесете труп сюда, мы сможем…

— Я?! — воскликнул Зэлбар. — Вы ждете, что я раскопаю могилу…

— Именно. А почему нет?

Мысль о выкапывании старого трупа… трупа вообще не говоря уж о трупе друга, ужаснула Зэлбара. И все же по какой-то странной причине он испытывал нежелание выразить свое отвращение этой женщине, так просто говорившей об оживлении трупов и путешествиях в Ад.

— Гмм… я один из церберов и состою на службе у принца, — начал он. — Если меня поймают и обвинят в разграблении могил, будет большой скандал.

Хаут хмыкнул:

— На улицах идут бои, а власти тревожатся из-за разграбления могил? Сомневаюсь, что существует хоть какая-то опасность быть обнаруженным.

— Тогда сам и принеси труп, раз ты так уверен, что опасности никакой нет, — огрызнулся Зэлбар.

— А что, хорошая мысль, — кивнула Ишад. — Хаут, сбегай-ка и принеси нам содержимое могилы Рэзкьюли. Если повезет, мы сможем прояснить это дело до восхода солнца.

— Я? — оскалился тот. — Но…

— Ты, — жестко приказала Ишад. — И немедленно.

Хаут хотел, было что-то сердито сказать в ответ, но, видимо, передумал и без единого слова, хлопнув дверью, скрылся в ночи.

— А теперь, господин военный, — ласково заворковала Ишад, сосредоточив из-под капюшона взгляд на Зэлбаре, — может, пока мы ждем, вы расскажете мне, что думаете о бейсибско-нисибийском союзе.

* * *

В течение следующего часа Зэлбар, с нетерпением дожидаясь возвращения Хаута, прочно утвердился в мысли, что Ишад сумасшедшая. Глупая женщина, похоже, вбила себе в голову, что появление в Санктуарии бейсибцев каким-то образом является частью заговора ниси… и это наблюдение, по-видимому, основывалось на том, что у обоих народов существует культ змей. Все попытки Зэлбара указать на то, что бейсибцы предпочитают маленьких ядовитых змеек, в то время как военные сводки сообщают о применении нисибиси боевых удавов ростом с человека, оказались тщетны. В лучшем случае они лишь укрепили убежденность Ишад в том, что она — единственная, кто видит истинную суть происходящего в Санктуарии.

Зэлбар сделал вывод, что ее умственный дисбаланс является результатом ее профессии. Если она на самом деле некромантка, постоянное общение со смертью и трупами просто обязано было помутить ее разум. В конце концов, только посмотрите, что сделало с ним общение всего с одним мертвецом!

Как ни боялся Зэлбар увидеть останки своего друга, его разговор с Ишад настолько действовал ему на нервы, что он прямо-таки с облегчением услышал шаги, зазвучавшие у двери. В гостиной снова появился Хаут.

— Мне пришлось украсть тачку, — произнес подручный некромантки так, словно это было обвинение. — В могиле было два трупа.

— Два? — нахмурился цербер; слова его упали в пустоту.

Хаут через мгновение появился вновь, притащив первый разложившийся труп. Он бесцеремонно швырнул его на пол и собрался за вторым.